— Только ему она не помогла, а убила.

— Нет, она может хотела спасти его и спасла.

— К чему вы клоните?

— Она его спасла, вот к чему я клоню.

— Я вас не понимаю, лишить жизни, означает – спасти? – Том лишь развел руками.

— Все мы – дети Ватерлоффа, — задумчиво произнес Дэвид. – Я открою вам страшную тайну, сделаю исключение только для вас. Знаете, даже Биллу я не говорил о ней, он сам познал ее, но вам скажу:

— Когда в чьей-либо семье умирает маленький ребенок, а такое случается часто, их матеря стараются их вернуть. Они просят Ватерлофф вернуть их, и он откликается. Трупы выходят из могил и приходят обратно домой. Счастью матерей нету границ. Они плачут и благодарят Ватерлофф. Вскоре, появилась поговорка: Ватерлофф помнит своих детей, он их не отпускает. Это, должен я вам сказать – чистая правда.

— Этого не может быть, — только и сказал Том.

— Не может, но одновременно и может. После смерти никто никуда не уходит, такие правила, Ватерлофф держит всех крепко. Поэтому если кто-то и погиб, в земле лежать он не останется, это проверяли. Могилы находят разрытыми, следы на грязи ведут в лесные хащи. Я хочу спросить вас: Вы думаете, что Билл Танжер погиб, будь он местным?

Том Клинтон молчал. Он не мог выдавить из себя абсолютно ни слова, словно, какой-то ком, не давал ему говорить.

— Это все, что я могу вам сказать. Напоследок, хочу дать вам совет – зайдите в его фамильный дом на улице Фоллсмит, может сам дом вам больше расскажет.