— Простите, если я вас обидел, — извинялся Фрэнк.

— Нет, не стоит извиняться, только не передо мной, — остановил его Отшельник. – Мне никак не сложно ответить, я ведь – лесной житель, — на его лице появилась добрая, искренняя улыбка. – Всех эти людей, — он показал рукой, — я вижу очень редко, а поэтому понять их, и прочувствовать, как следует, обстановку, в которой они живут, даже не стараюсь. А место это и вправду плохое, иначе не скажу просто.

Фрэнк записал это в свой блокнот.

— Понимаете, жить здесь сложно, это я когда-то прочувствовал на себе самом. С самого начала ты ощущаешь давление, словно Ватерлофф – это огромные тиски, что с каждым твоим выдохом, сжимаются и сжимаются, и тебе все сложнее и сложнее, и настает тот долгожданный момент, когда они сомкнутся, ты это перетерпишь, а дальше станет намного легче. Ты уже не будешь чувствовать того давления, ты к нему, будто, приспособишься, научишься жить вместе с ним.

— Хорошо проводите параллель, — с улыбкой заметил Герберт.

— Спасибо, — Отшельник тоже усмехнулся. – Именно поэтому, кстати, туристы здесь не выдерживают. Они, как глупые искатели приключений, припрутся сюда, из дурной любопытности, а потом, поняв, как здесь все «запущено», по их словам, уметутся отсюда куда подальше, и правильно сделают. Открою вам тайну, были туристы, которые сюда приезжали и умирали здесь, по непонятным обстоятельствам. Считалось, что все они само убились.