Кайл лишь усмехнулся.
-Ничего смешного! – вдруг как-то слишком резко оборвал его смех Ричмонд.
-Почему?! – видимо, Кайла трудно было осечь. – Я видел чрезвычайно забавные сюжетцы!
-Я тоже!.. Но то, что нарисовала эта… Мэри… Это совсем не смешно, дорогой!
-Но я этого и не говорил! – парировал Кайл. – Хотя бы, потому, что еще и не видел этих акварелей. Покажешь?
-Они где-то здесь, в доме… Я забыл их сегодня отвезти ей.
-Но ты так и не ответил – они так плохи, что ты теперь злишься? Тебе пришлось высказать ей за них?
Ричмонд затушил окурок и плюхнулся на высокий табурет у стола, глядя на сэндвичи.
-Боюсь, что будь они плохи, я бы не чувствовал бы себя так паршиво!
-То есть?! В первый раз слышу, что человека может разозлить его хороший портрет!
-Да не в портретах дело, черт подери! – гаркнул Ричмонд. – Вовсе не в портретах! Они хороши, действительно, хороши! Возможно, я лучше и не видел!.. Но там не только портреты. И вообще, здесь сейчас происходит что-то совершенно мне не понятное! А меня страшно злит, когда я чего-то не понимаю!
-Ну, это не новость!.. Давай-ка, поешь со мной, папа, и расскажи все, как есть. Ну, если считаешь нужным посвящать меня!
Ричмонд взглянул в глаза сына, усмехнулся как-то неуверенно и взялся за сэндвич.
-Кофе? – поинтересовался Кайл.
-Давай выпьем сначала!.. Глянь, там, в шкафчике должна быть бутылка виски… Если я не допил.
Кайл достал хорошо початую бутылку отменного скотча, которую Джим унес днем из гостиной, налил по стаканам немного каждому, и протянул один Ричмонду. Тот тут же выпил и откусил от аппетитнейшего сэндвича.