Они прошли на кухню. Ричмонд уселся на высокий табурет у большого стола, а Кайл стал планомерно вынимать из холодильника продукты.
-Да так… Не сказать, что важная, но любопытная.
-Тогда и мне любопытно. В конце концов, в последнее время, насколько я понял, ты и «Королевский Крест» отдалились друг от друга.
-«Королевский Крест»?! – горько усмехнулся Ричмонд. – Что осталось от «Королевского Креста»?!
Кайл громко захлопнул холодильник и, повернувшись к отцу, оперся руками о стол прямо напротив него.
-Пап… Мне, конечно, трудно спорить с тобой по поводу вашей группы, но, во-первых, ты – мой отец и мне не безразлично, что с тобой происходит, особенно, если это касается того, что много лет составляло твою жизнь. А во-вторых… Если хочешь знать мое мнение, то «Королевский Крест» останется им до тех пор, пока жив хотя бы один из вас. Он делался вашими руками, он впитал в себя ваши души, и пока вы есть, как бы вы не изменились, как бы ни постарели, и что бы ни произошло в вашей жизни, есть и он. А благодаря ему, есть вы, такие, какими вас помнят миллионы. Пусть даже со стороны покажется, что вы устали и прекратили быть самими собой. Впрочем, касается это, пожалуй, только тебя. Прости! Ты изменился, отец. Сильно изменился и…
-Так, стоп! Это я слышу уже в который раз за последнее, очень короткое время.
-Ну, так значит, слава Богу, есть еще кто-то, кого искренне интересует, куда подевался Ричмонд Толларк – самый классный ударник, самый обаятельный мужик и самый лучший отец из всех, кого я знаю!