К пристани подъехал автомобиль. Из него вылезли трое мужчин и женщина. В полумраке их лица невозможно было разглядеть, но, когда они подошли ближе и оказались в свете ламп, Эмилия напряглась и с силой сжала мою ладонь. Одного из незваных гостей я уже знал.

– Кто это? – спросил ее, хотя ответ был очевиден.

– Бывший муж, отец, мать и ее модный советчик, – со злостью в голосе ответила она. – Точно не поздравлять приехали.

Сняв корону и растрепав волосы по плечам, я спустился по трапу на берег, подошел вплотную к визитерам. На их лицах были гримасы отвращения вместо счастливых улыбок.

«Что я вам говорил, – заискивающе пробормотал стилист. – Безродный мальчишка! Не чета вам…»

Оборвав лживую речь наглеца, пытавшегося сорвать свадьбу, я медленно произнес на классическом английском языке:

«Позвольте представиться, профессор Британской академии наук, Глава Службы древностей Египта, младший сын фараона Шепсескафа – Сахемхет Аджари. И, если говорить о возрасте, я старше своей супруги Эмилии Аджари-Карнарвон».

Мои слова были подобны раскату грома в затишье перед летней грозой. Англичане недоумевающе переглядывались. Эмилия подошла ко мне, взяла за руку.

«Я знаю, что вы все против моего выбора, – твердо произнесла она. – Но это моя жизнь и мое решение. Я люблю этого необыкновенного человека больше всего на свете. Его мир стал теперь моим, как его дом и его друзья. Надеюсь, вы меня правильно поняли».

«Тогда представь нас своему мужу», – растерянно попросил старший из мужчин.

«Сахемхет, это мой отец – граф Чарльз Карнарвон».

Протянул ему руку, ведь правила быть джентльменом никто не отменял, как бы мы плохо друг к другу не относились. После небольшой паузы лорд Карнарвон ответил рукопожатием.

«Моя мать – графиня Анна-Мария Карнарвон», – продолжила супруга мое знакомство со своими родственниками.

Учтиво едва коснулся губами ее кисти. В ответ леди смущенно заулыбалась.

«Мой бывший муж – граф Ричард Броуди».

И с ним я обменялся крепким рукопожатием. Наш конфликт был исчерпан, даже не начавшись. Еще одна маленькая победа на личном фронте.

«Вы уволены, Фрост, – презрительно произнесла Леди Карнарвон, повернув голову в сторону стилиста. – На хорошие рекомендации не надейтесь. А сейчас уйдите».

Тот, недовольно фыркнув, сел в машину.

«Что ж, – неуверенно начал отец Эмилии, – я, правда, был дезинформирован, поэтому приехал без достойного свадебного подарка. Но это легко исправить».

Он достал из кармана блокнот, ручку, сделал запись, вырвал лист и протянул его дочери.

«Ты знаешь, как с этим обращаться. Найди достойный дом для наших внуков и правнуков. Мы очень хотим стать дедушкой и бабушкой».

«Оставим прошлое в прошлом. Не отказывайся и от моего подарка», – произнес Ричард и протянул супруге похожий лист.

Эмилия не находила слов и была готова расплакаться от такого внимания бывших оппонентов.

«Нам пора. Скоро самолет», – вздохнул лорд Карнарвон

Он еще раз пожал мне руку, обнял свою дочь на прощание.

«Приезжайте к нам в Бирмингем, – едва сдерживая слезы сказала графиня. – Хоть на один день. Вы самые желанные гости в нашем доме!»

«Спасибо за все!» – ответил я.

Их автомобиль отъехал от причала, оставляя нас в одиночестве. Леди Аджари-Карнарвон рыдала на моем плече от пережитого напряжения и счастья. Успокоившись, она протянула два листка, которые оказались банковскими чеками.

– Возьми для Службы древностей. На год должно хватить.

– Нет, – отказался от подарка. – Я нашел неплохой способ финансирования. Деньги для Службы будут, а на эти, давай, купим дом в Западной Саккаре.

– Почему?

– Раньше моим смыслом жизни была работа, перевод мертвого языка, поиск библиотеки, а сейчас все это ушло на второй план, потому что у меня теперь есть ты! Я хочу любить и быть любимым, наслаждаться каждой минутой рядом с тобой, быть мужем и отцом, а не сходить с ума в одиночестве над загадками десятитысячелетней давности, проживая жизнь впустую.

– Значит, мы не поедем искать библиотеку Древних? – расстроилась супруга.

– Конечно, поедем, – утешил ее. – Только не будем ставить целью докопаться до истины любыми средствами. Не стоит жертвовать счастьем ради того, что давно мертво и похоронено под песками. Согласна?

– Да! Тогда начинаю готовиться к экспедиции…

– Оставь на завтра, уже поздно… – взмолился я. – Слышал, что на пароходе есть место, где спрятаны сокровища намного прекраснее, чем нашли в гробнице Тутанхамона. Устроим раскопки?

Она прищурилась, поцеловала в уголок губ и исчезла в направлении рубки. Я поднялся на палубу. Опытная команда ловко поставила мачты, подняла паруса, отшвартовала судно, и «Солнечная барка Сахемхета» бесшумно заскользила по спокойной нильской глади снова вверх по течению. Появившаяся на палубе Эмилия взяла меня за руку, попросила закрыть глаза и осторожно следовать за ней.

–  Мы пришли. Теперь… Можно смотреть, – прошептала она.

Я почувствовал себя Говардом Картером, увидевшим в щель нетронутые сокровища юного царя. Все, что нам подарили в миниатюре, здесь было в натуральную величину: резная кровать с ножками в виде бога Бэса под балдахином от москитов, охраняемая двумя напольными статуями-светильниками, отделанными позолотой; табуреты, кресла, стулья, узорчатые шкафы и столы в древнеегипетском стиле… Стены, задрапированные складками плотной ткани, напоминали связки стеблей папируса и были украшены бра в виде стилизованных цветов лотоса. Пол устилали яркие шерстяные ковры. В углу скромно развалились те самые инжироподобные кресла, что появлялись днем на носу корабля.

Как оказалось потом, наша каюта занимала около двух третей первого этажа, совмещая спальню и рабочий кабинет, а плетеными ширмами в любой момент можно было отгородить нужное пространство.

– Нравится?

Не в силах подобрать слова, закивал головой в ответ.

– Царям тоже нужно отдыхать, – продолжила она, снимая парик. Избавившись от украшений и стерев косметику с лица, Эмилия спряталась под пышное одеяло. – Идешь спать?

– Еще пару минут…

Сел рядом с супругой на край постели, нежно поцеловал. Едва заметное покачивание судна на воде подействовало на нее, как снотворное. Она уснула, обнимая подушку. Я же, потрясенный окружающей обстановкой, совершенно не хотел спать. Погасил в каюте свет, оставив гореть только настольную лампу в рабочем кабинете, сел в кресло. Леди Аджари-Карнарвон позаботилась даже о письменных принадлежностях и бумаге, разложив их на столе. Мне не давала покоя догадка, что Сфинкс, храм в Абу-Симбел и Осирийон – следы цивилизации более ранней, чем строители великих пирамид. Кому тогда принадлежали символьный язык обелисков и библиотека с дисками, и кого мы с Птаххетепом, Джоном и Захией столько лет называли «Древними»?