К моему возвращению из трехнедельного путешествия по Египту доктора Хавасса выписали из больницы. Узнав об этом, предложил Захии переехать ко мне. Он, не раздумывая, согласился. И снова я с головой окунулся в изучение письменности Древних: перевез папирусы Птаххетепа в каирскую квартиру, а лондонскую, оставшуюся от Джона, сдал в аренду студентам Исторического университета.
Когда вернулся из британской столицы с десятком больших чемоданов, Захия позволил себе безобидную шутку в мой адрес про то, что я, как чистокровный египтянин, большой модник. Но когда я по очереди раскрыл их, он опустился в изумлении на колени. В чемоданах были только бережно упакованные в герметичные тубы сорокавековые свитки хранителя библиотеки Древних да наши с Джоном рукописи и научные работы. Доктор Хавасс, не сдерживая эмоций, осторожно прикоснулся к ним руками, что-то забормотал и счастливо заулыбался.
– Думаешь, я не догадывался о тайнике в гробнице? – Захия, не сводя глаз с сокровищ, сел на диван. – Я сразу это понял, когда там был.
– Вы видели усыпальницу Птаххетепа? – оказывается, я столько не знал. – Когда?
– Когда Джон и Стефания вытащили тебя и увезли в запасники музея, – ответил доктор с присущим ему спокойствием. – Они спали, а я, чтобы не надышаться этой гадости, спускался туда со снаряжением для дайвинга. Со стороны выглядело смешно, но это неплохо защитило от воздействия токсина и дало достаточно времени на фотосъемку и исследование каждого угла. Я нашел много интересного, что они и ты упустили из-за спешки и отсутствия хорошего освещения. Во-первых, сфотографировал внешнюю и внутреннюю поверхности саркофага, покрытых рисунками и надписями. Снимки найдешь в кабинете на верхней полке сейфа. В дальнем углу под слоем песка был маленький плетеный короб, обмазанный глиной…