Несмотря на ярые нападки в мой адрес недоброжелателей, коих в ученом мире оказалось немало, последнее слово все равно осталось за доктором Хавассом, и он приложил немалые усилия, находясь на больничной койке, чтобы именно я занял пост главы Службы древностей. Первое, что захотел сделать в новой должности – это вернуть стране ее историческое достояние в виде папирусов Птаххетепа. Но торопиться не стал – отъезд из Каира в Лондон, пусть и на несколько дней, могли использовать против меня.
Официальная церемония вступления в новую должность прошла довольно скромно: многие так и не смирились с моим назначением и просто бойкотировали мероприятие. Что поделать… Учитель в таком случае говорил: «Всем угодным никогда не будешь, а вот себя легко потеряешь». Решив следовать его совету, оставил недовольных при своем мнении, а сам начал осваиваться на посту главы Службы древностей: со многими присутствовавшими познакомился поближе, завел рабочие контакты с директорами крупных музеев мира и ведущими историками. Огорчало только отсутствие Эмилии, по которой уже сильно скучал.
На следующий день я вошел в кабинет, который столько лет занимал Захия. Старый добротный стол, потертое кожаное кресло, шкафы до потолка с книгами и папками. Доктор был таким же аскетом, как моя приемная мать, как Джон и я. Ничего праздного, ничего отвлекающего от работы. Сел в кресло, закрыл глаза, глубоко вдохнул. Никогда не мечтал о власти, не стремился к ней, но тут сама судьба вручила ее жезл. Я буду хорошим правителем Службы древностей, справедливым и сильным, буду оберегать свой уже мертвый мир от расхитителей, готовых на преступления ради наживы, и лжеученых, что по обломку статуи могут нафантазировать судьбу человека.