Залом суда оказалась крохотная комната с монитором во всю стену, множеством камер и считывателей. Огромная судья занимала практически весь монитор, и от этого казалась ужасным великаном. Но всё же женщина — женщина должна понять!

Адвокат тоже оказался монитором, но стоящим на подставке и сильно меньше. Усталый мужчина без возраста, с погасшими глазами не сулил мне ничего хорошего.

— ЧМ15112040182365, — произнесла судья отчётливо. — Все происходящее здесь записывается на звуковые и видеоносители. Поднесите бирку к считывателю справа от вас.

Я кивнула и покорно поднесла бирку временной идентификации, навешанную на меня капитаном. Аппарат противно пискнул и загорелся красным.

— Не читается. Выдаёт несоответствие, пробуйте ещё раз.

Только не это! Хватит с меня на сегодня! Я в панике посмотрела на Оверченко, он взял бирку в свои большие руки, перевернул и приложил ещё раз. Аппарат «съел» информацию и засветился приветственным зелёным. Я выдохнула. Судья быстро опросила нас, нет ли отводов к суду и адвокату, и одновременно с этим по диагонали читала дело.

— Адвокат, есть ли у вас вопросы по сути дела о повреждении идентификаторов личности? — спросила судья очень строго.

— Почему она у вас не шитая? — обратился адвокат к моему капитану.

— Кровотечения нет открытого. Мы решили сначала отсудиться, а потом…

Они разговаривали совсем как люди, как будто не в суде, а в коридоре столкнулись случайно.