Да уж… Даже для меня звучит очень сомнительно. Но что делать, если это всё так? И если это не так, то зачем я сама сдала себя в службу идентификации? А что, если начать с: «Вы не поверите, но сегодня со мной случилось невероятное стечение обстоятельств…»
* * *
В суде Оверченко получил талон, и нас пустили в специальный зал ожидания с названием «Быстрый Суд».
— Ага, «быстрый», как же. Мы сто первые, а сейчас только пятьдесят восьмой идёт. Сколько судей работают? — спросил он у ожидающих.
— Пятеро.
— Вот и считай. Пять судей, по семь минут на дело. Получается…
На его лице отразился мучительный процесс сложных расчётов.
— Час, — помогла ему я.
Он достал планшет, посчитал на калькуляторе, с уважением посмотрел на меня. Наконец-то! Я — уважаемый человек! А надо было всего лишь дважды два продемонстрировать.
— Только бы обедать не ушли.
— Уже, первый отбыл, — отозвался сосед-полицейский справа.
— Час десять на четверых, — пересчитала я.
— Как вы так быстро это делаете?
— Так ведь просто очень. Теперь даже проще, когда четыре: сорок человек перед нами, по семь минут. И четыре судьи. Значит семьдесят минут, а это как раз час десять.
— Вот поэтому, уважаемый, ты в форме, а её судить будут, — засмеялся над моим объяснением сосед-полицейский.
И что я, правда, выделываюсь? Хотя что ещё здесь делать? В зале ожидания пары были заняты одним и тем же: нарушители сладко спали, храпели и сопели на все лады, положив под головы свои пакеты и развалившись в неудобных креслах. Их сопровождающие-полицейские, сидящие рядом, боролись со сном всеми возможными способами. Судя по правилам, разговаривать тут было запрещено, пользоваться смартфонами разрешалось только полицейским, и они играли, чтобы хоть как-то убить время, но глаза их моргали дольше, и дольше, и дольше, пока они не клевали носом, от чего вскакивали и трясли головой, как кони. Интересно, но никто никого в этом зале не удерживал, не контролировал — все сидели как бы по доброй воле и ждали своей участи. От скуки я разглядывала моего сражающегося с Морфеем капитана. Он был немного небрежен, рукава форменной рубашки потёрлись от частых стирок, ботинки сбитые, растоптанные, ворот натирает шею, оставляя красный след. Зачем ему красота, он же не в кино снимается, а по-настоящему багром утопленников в реках вылавливает и хулиганов всяких ловит. Почему-то представила, как он сейчас уснёт, а я просто встану и уйду куда глаза глядят, подальше от этого непонятного представления. Было бы куда идти — без идентификаторов только до первого столба с точкой распознавания. И почему люди не летают?