— Понимаете, я так не умею. И когда я напьюсь и нервничаю, то всё сбивается…

— Я вас предупредила. Дальше — смотрите сами. Всё заносится в сопроводительные документы. Нам ведь с вами это не нужно?

Что она имеет в виду? Куда я должна смотреть, если вместо ужина мне дали только воду?

Под утро я всё же поспала пару часов. Разбудил меня окрик: «Подъем! Готовимся к водным процедурам».

На завтрак я получила настоящие яйца, кашу, похожую на овсянку, и кофе с молоком. Ни о какой голодовке больше не было речи — жить буду! Я даже повеселела, и когда меня пригласили к дознавателю, по дороге напевала себе под нос популярную песенку.

Дознаватель оказался тот же, что и вчера.

— Вечером мы с вами встречались внепланово, из-за вашей голодовки.

— Я не голодала, я просто…

— Когда я говорю, вы молчите. Понятно? Не перебиваете! Вчера встречались внепланово в связи с вашей голодовкой. Сегодня мне сообщили, что вы стали есть. Это хорошо. Теперь расскажите, с какой целью вы повредили ВСЕ средства идентификации?

Как же меня бесил этот их вопрос! Перетерпела желание крикнуть ему: «Задолбали одно и то же спрашивать!» Ответила заготовлено:

— Цели повреждать идентификаторы у меня не было. Возникла цепочка непредвиденных обстоятельств…

— Подробно опишите эту цепочку вот здесь, — подсунул он мне чистый протокол допроса.

Я с удовольствием красивым школьным почерком выложила на бумагу всё, что заготовила для судьи. Дознаватель внимательно прочёл.