Со стороны за ними наблюдал Уэйн, стремительно одевающийся и распыляющий одеколон по всему телу. Он, конечно, понимал, что родители рано или поздно докупили бы ещё несколько ящиков, но он не думал, что это случится так быстро. Ещё немного, и их дом будет походить на магазин бытовой техники. Да и двое почти что стариков, разбегающимися глазами ловящие движения ведущих, сменяющих друг друга несколько раз на дню, не особо радовали его. Особенно когда они принимались комментировать происходящее на экранах, думая, что их кто-то слышит или что их нелепые возгласы повлияют на то, за какого выйдет участница шоу замуж.

— Бросит она тебя, ещё как бросит, — скрипела Мэри, кивая головой и внимательно наблюдая за блондинкой, которая валяла дурочку на камеру в очередном шоу, создававшегося исключительно для пропихивания новых рекламных блоков людям за тридцать.

Выругавшись про себя, Уэйн наспех напялил пальто и как можно скорее вышел, чтобы больше не слышать этих комментариев, превращающих его жизнь в водевиль. Для него это было самым отвратительным зрелищем — двое взрослых людей сидят у трёх экранов и без остановки запихивают в себя потоки мусорной информации, радуясь и создавая иллюзию семейной идиллии. Наверное, именно такой тип счастливой семьи хочет видеть правительство — нуклеарная троица потребителей, глотающих торты вперемешку с содомией. Хотелось бы, чтобы это была всего лишь ещё одна серия дешёвого ситкома из разряда вымирающих из-за низких рейтингов на пятом сезоне. Но ведь нет, чёрт возьми, это его сумасшедший дом и не менее сумасшедшая жизнь. Здесь нет кнопки перемотки или паузы. Зато всегда есть кнопка выключения, но только самого себя. Шоу ты не выключишь собственной смертью.