Он прекратил бежать только когда торговый центр со всеми его лживыми, блестящими витринами и похожими на людей манекенов в шубах остался далеко позади. Только тогда Уэйн упёрся руками в колени и отдышался. Чёрт с ним. Чёрт с ними всеми. Наплевать. Какая разница? Худшее позади. Джейкоб был прав. Надо найти работу получше, подальше от всего этого дерьма. А сейчас…

Уэйн утёр пот со лба и подумал над тем, что ему делать дальше. Работы нет, а время даже не вечернее. Он не хотел возвращаться домой, потому что был уверен — увидь он сейчас сидящих перед ящиками родителей, его точно стошнит. Нет, домой он возвращаться не хотел, только не сейчас, когда он не так давно сбежал оттуда.

Думая над этим, он заковылял по набережной, но, ощутив острую боль в боку, остановился и упёрся руками об ограждение. Снизу текли темные, полные трупного мяса воды реки. Поверхность воды обманчиво блестела, но Уэйн знал, что где-то там, на самом дне, спят десятки ни в чём неповинных людей, которые, подобно ему, не выдержали своего существования, решив прервать его добровольно или прервавшие его насильственно. Для него это не имело никакого значения, ведь он находится по другую сторону этого холодного и мокрого мира.

Достав из кармана скомканные, грязные денежные купюры, Уэйн смерил их сначала равнодушным, а после презрительным взглядом. Заражённые гордыней, жадностью и сифилисом жалкие бумажки. Сам того не замечая, он принялся рвать их, а мелкие кусочки скидывать прямо в воды, пока в его руках не осталось ни одной купюры. Все эти деньги поглотила вода, утопила в своём вонючем брюхе.