— Не одну, а две, — добавила Мэри, приятно поежившись. — Может, даже три. Мы пока не решили.

— Зачем вам столько этого мусора? Я вообще хотел предложить вам продать телевизор, чтобы вы перестали всё своё время тратить на просмотр расплодившихся каналов, единственная задача которых это приковать вас к экранам, чтобы вы стучались об них лбами и просили добавки.

— Ты не предлагал продать его, — возразила  Мэри. — Ты хотел просто отнести его на помойку.

— Может и хотел…

— Что значит «хотел»? Как можно такую ценную вещь взять и… выкинуть? Я даже представить себе такое не могу. Как ты вообще мог о таком подумать?

— Глядя на вас с отцом, сидящих в одной и той же позе каждый день, только и мечтаешь избавиться от него. Всё ради вас, мам.

Уэйн убедился, что выглядит достаточно вменяемо для консультанта, советующего всяким озабоченным шмотками людям купить то, что валяется на прилавках с прошлой осени. Проверив дыхание изо рта, он остался недоволен, но время торопило его, поэтому он решил пойти на компромисс со своим обезумевшим организмом и заглушить запах жевательной резинкой.

— Нет, ты только подумай, Патрик, — сказала Мэри мужу, сидящего с раскрытым ртом возле телика. — Он думал выбросить наш телевизор на помойку, чтобы какие-то грязные, вонючие бомжи сломали его или перепродали, или разобрали на запчасти, или ещё чего сделали. Как тебе такое?

Патрик Додсон в ответ издал нечленораздельный звук.