Генерал-лейтенант Меркулов, убеленный сединами и увешанный орденами, офицер почтенного возраста вошел в свою приемную без четверти десять. Адъютант Шуйский вскочил с кресла и скомандовал:
—Господа офицеры, смирно!
Он и Евсиков вытянулись перед шефом и застыли, поедая начальство глазами. «Дед» хмуро взглянул на них и прошел к двери своего кабинета. Прежде чем переступить порог он, обернувшись, махнул им рукой, дозволяя расслабиться.
—Саша, прикажите подать нам с Евгением Петровичем чаю, —сказал он Шуше и, глядя на Евсикова, пригласил, — прошу вас, господин майор.
Нечастый гость в кабинете генерала, Евгений, заметил про себя, что тут ничего не изменилось: те же, деревянные, карельской березы, панели на стенах, огромный стол посреди помещения, с малахитовым письменным прибором и никогда не гаснувшей зеленой настольной лампой, два кресла для посетителей и простой стул хозяина. Вместе с тем, новенький черный ноутбук, возможностями превосходящий главный компьютер иного министерства, слабо светился справа на тумбочке среди телефонов и негромко попискивая, обрабатывал поступающую информацию.
—Прошу вас, Евгений Петрович! — Меркулов указал на одно из кресел и опустился на свой стул. — Разговор долгий.
Тяжелую дверь осторожно приоткрыл Шуйский:
—Чай, Ваше превосходительство.
—Несите, Александр Владимирович, — кивнул Меркулов и добавил, указывая на золоченую пепельницу, — можете курить, Евгений Петрович.
Майор расположился в удобном кресле, скрипнувшим под ним черной кожей, закинул ногу на ногу и приготовился слушать «деда». Шуша принес две чашки отлично заваренного чая и тихо вышел.
—Итак, — сказал Меркулов, и передал Евсикову красную папку, — для начала прочитайте вот это.
Евгений быстро пробежал глазами крупный текст на листах, затем перечитал более вдумчиво, чтобы запомнить факты, и, наконец, закрыв красной кожи обложку, вернул папку «деду».
—Выводов делать не прошу, — отставляя в сторону чашку, сказал тот, — но в свете предстоящей операции, вам надлежит знать всю информацию. Я ясно излагаю?
Евсиков кивнул и, не притронувшись к чаю, закурил.
—Итак, — повторился генерал, — Сегодня я был у Великого князя, докладывал ему по этой проблеме. Николай Павлович был страшно возмущен деятельностью господина Панклюева, однако более всего его озаботило подозрительное спокойствие генерала Гагарина и ДГС в целом. Он считает, что молчат они намеренно, но выходить с непроверенной информацией на хворающего государя Светлейший не собирается и поручил мне, а значит и вам, разработку Панклюева и его связей. Это понятно? Любезный Евгений Петрович, возьмите себе в помощники кого хотите, любую технику, деньги и спецсредства. Включите в дело нашу агентуру или коммандос, но, добудьте мне, голубчик, доказательства заговора. Я хочу знать, что с этого имеют в ДГС и чего же хотят-то, в конце концов! У Светлейшего есть подозрение, что Панклюев прочит себя в мужья наследной принцессе, озаботьтесь и этой проблемой, майор. Человек, торгующий Россией с лотка, не совсем уместен возле Ольги Александровны. Сроку даю вам неделю, после чего должны быть представлены результаты. Конечно, от Светлейшего могут быть и другие вводные для вас. Я ясно излагаю?
—Вполне, Ваше превосходительство.
—Тогда ступайте к Шуйскому, он откроет вам кабинет планирования. Садитесь там и прикиньте, что вам понадобится. Часа хватит? — вновь беря чашку и отпивая ароматный напиток, спросил генерал.
—Я думаю, да! — Евгений затушил остаток сигареты и поднялся с места.
—Прекрасно! Да, Евгений Петрович, вот ещё одна маленькая закорючка, которую надобно решить тут же, — остановил его «дед» и поинтересовался:
—Вы все ещё встречаетесь с той еврейкой?
Евсикова обдало морозом русской зимы. Значит, Меркулов знает? Кто-то донес, что Евгений брал досье на Риву? А если знает он, то кто ещё? Взглянув на генерала холодными серыми глазами и собрав волю в кулак, Евгений спокойно спросил:
—Какой еврейкой?
—Евгений Петрович, хорош бы я был, если бы не знал, с кем общаются мои сотрудники, — «дед» покачал головой и устало откинулся на спинку
стула, — я и сам был молод, вот как вы, и могу вас понять. Средь них есть хорошенькие и очень привлекательные особы. Но, вы же прекрасно осознаете, что негоже русскому офицеру связывать себя с иноверцами, тем более офицеру, занимающему высокое положение в разведке.
—Мы не разговариваем о вере, — скупо сказал Евсиков.
—Не сомневаюсь, что у вас есть более интересные темы для разговора, — нахмурился Меркулов, — Но вы, дорогой мой, в данном аспекте теперь очень уязвимы для любых происков ДГС. Вас легко могут шантажировать вашей связью. Поверьте, Евгений Петрович, и я тоже не в восторге от существующих исторических традиций, но уж если так сложилось, то намерен всецело оберегать ценных сотрудников. Только лишь из любопытства я прочел её досье. Послушайте старика – бросьте девицу.
—Это приказ, Ваше превосходительство? — хладнокровно спросил Евгений.
—Приказ у вас на сегодня только один, Евгений Петрович – разобраться с Панклюевым. А это – лишь дружеский совет! — генерал достал из стола трубку и, поглядывая на Евсикова, стал неторопливо набивать её табаком. — В нашем деле мы ходим по краю пропасти, так стоит ли подвергать опасности вашу… знакомую? Вас-то ещё я смогу вытащить из затруднения, её же – нет. Подумайте Евгений Петрович.
—Разрешите идти? — закипая от злости на «деда», спросил Евсиков.
—Конечно! — раскуривая трубку, отозвался генерал,