***

  Было это когда Милене исполнилось шестнадцать лет. Она прогуливалась в саду рядом с замком, как вдруг из кустов выскочила девушка, по всей видимости ровесница принцессы, в рваном, испачканном кровью платье и с ножом в руках. Она рыдала навзрыд. Увидев Милену, девушка бросилась к ней и пала в ноги, умоляя о помощи.
 Затем из кустов выскочили двое здоровенных амбалов, по рыскающему взгляду которых было видно, что они гонятся за кем-то. Один из них увидел лежавшую подле Милены девушку, он толкнул второго, и они подбежали к ошеломленной принцессе.
 — Ваше высочество, эта дрянь изуродовала нашего хозяина лорда Судена, когда тот спал!
— сказал один из преследователей. — Прошу казнить эту плутовку, изувечившую благородного господина, так подло подкравшись к нему ночью!
 — Не верьте им госпожа! Умоляю! Он насильник и убийца! — рыдала незнакомка. — Он приказал им убить моего жениха, а меня насиловал три ночи подряд! Я сопротивлялась, но они держали меня, а когда лорд Суден уставал, пользовались мной по очереди! Прошу вас, защитите!
 — Она все врет! Эта мерзавка украла у лорда дорогую вещь, и он естественно наказал ее, а теперь лживая тварь клевещет на него и несет не весть что!
 — Я прошу, не губите меня, я хочу лишь справедливости!
 — Стража! Взять всех троих! — крикнула принцесса. — Справедливость я вам обещаю!
 Суд был публичный и собрал центральной площади целую толпу зевак. Обычно такого рода мероприятия проходили два раза в год: весной и осенью, когда уже в тюремном замке набиралось довольно большое количество подозреваемых в тяжких преступлениях карающихся смертной казнью. Мелкие преступления решались быстро и не публично. Но здесь был особый случай — замешена знатная особа племянник короля лорд Суден.
 На площади стоял огромный эшафот, возле которого находилась королевская трибуна и судейский пьедестал, откуда озвучивали обвинения и слова защиты, но окончательное решение всегда принимал король.
 День выдался жарким, солнце палило нещадно и судьи, а также обвинители и защитники в своих черных суконных мантиях, страдающие от жары больше всех, решили видимо не затягивать процесс.
 Обвинитель был краток как никогда. Он изложил все предельно ясно и быстро. По его версии выходило, что девушка была кругом виновата и по совокупности преступления заслуживала непременно смертную казнь.
 Никто даже и не сомневался в словах обвинения, ведь обвинителем выступал сам королевский племянник. Защитники тоже посчитали что дело решенное, лишь только попытались сменить смертный приговор на вечную каторгу на каменоломнях в виду молодости обвиняемой.
 И не избежать бы той несчастной девушке неминуемой расправы если бы не вмешалась леди Милнена.
 На удивление толпы, а тем более явно скучающего на трибуне отца, принцесса выскочила на эшафот, заставив своим поступком народ взбодриться. Тут же в толпе началось шептание и разные недоуменные разговоры. Но слово, взятое Миленой, заставило всех замолчать.
 — Отец! — крикнула она. — И вы, почтенные жители Ринегала. Я призываю вас к справедливости!
 Толпа раздалась одобрительными криками.
Единственным возмущенным оказался король Аргайг.
 — Да в себе ли ты дочь моя? Кажется, тебе голову напекло, эко жарит не спастись! А ну-ка милая вернись под навес, не пугай нас!
 — Я в себе и голову мне не напекло! Посмотрите на это милое создание, которое вы хотите приговорить к смерти! — она указала на привязанную к столбу девушку, до сей минуты потерявшую всякую надежду и мысленно попрощавшуюся с жизнью. — Я вижу в ваших глазах недоумение, мол, что тут решать, не может же благородный отпрыск королевского рода лгать и клеветать, не пристало так вести себя и позорить род бесчестием.
А, что же вы скажете про эту несчастную? Да здесь все ясно — скажете вы, оболгала достопочтенного человека, а еще из мести изуродовала ему лицо.
 Толпа после этих слов аж взвизгнула. Король не верил своим глазам, глядя на разгорячённую дочь.
 Лорд Суден, в маске закрывающей изувеченное лицо, сидел с лева от короля в надменной позе, не подозревая какая гроза разворачивалась над ним. Он и не мог себе представить, до чего может додуматься пытливый ум, этой совсем еще юной девушки.
 Принцесса подошла к обвиняемой и провела рукой по ее густым светлым локонам.
 — Не бойся милая все скоро кончится, но ты должна мне помочь.
 — Я? — девушка встрепенулась, но тут же сникла, теряя всяческую надежду. — Чем я могу помочь? Мой удел умереть с позором.
 — Ну, мы это еще посмотрим! Держись! — она отошла от нее к центру эшафота и громко крикнула воздев руки к небу. — Молю тебя Великий Владыка Света, не дай свершиться несправедливости и не карай невинную, ставшую жертвой подлых насильников!
 Племянник короля после ее слов подпрыгнул в кресле и обратился к королю.
 — Ваше величество, простите меня великодушно, но мне кажется ваша дочь слегка не в себе, видимо жара плохо влияет на рациональное восприятие окружающего. Я думаю, еще чуть-чуть, и она упадет в обморок.
 — Что-то и ты весь дрожишь, дорогой племянничек, а мне вот даже стало интересно, что это там она придумала?
 Милена продолжила:
— Посмотри мне в глаза, несчастная, — обратилась она к девушке. — Говори только правду! Твое тело девственно и непорочно? Говори!
Девушка зарыдала. Было видно, как она страдает.
 — Ну! Не молчи. — немного оробев выпалила защитница, глядя на свою подопечную. — Ну что же ты! Говори!
— Нет теперь! — выкрикнула девушка превозмогая стыд и позор.
 — Кто лишил тебя чести?! Говори, не бойся!
— Лорд…лорд…
— Ну же! Смелее!
 — Лорд Суден, племянник короля! И… — она замолчала, опустив голову вниз.
 — Ты не договорила, дорогая. Кто еще?
 — Его слуги.
 — Они сейчас здесь?
 — Да.
 — Громче!
 — Да! Вон они на скамье. — Она указала кивком на тех двух амбалов, гнавшихся утром за ней, которые стояли у обвинительного пьедестала на специальной площадке.
 — Ты уверена?! Иначе за клевету ты лишишься языка перед тем, как умереть!
 — Да! И пусть меня покарает Великий Харуд если я вру!
 — Стража! Взять тех двоих и лорда Судена тоже! — приказала запылённая Милена.
 Приказ был ясен, со слугами так и поступили, но вот что было делать с племянником короля? Стражники, глядя то на его величество, то на испуганного лорда. Пока ясность не внес сам король, жестом давая понять, чтобы стражники схватили и его племянника.
  Глядя на дочь он сказал:
 — Я не знаю какую игру ты затеяла, но учти если ты ошибаешься, то мой гнев будет безмерен, а наказание суровым и ради той самой справедливости, к которой так яростно взываешь ты, пощады не жди! Ну, а сейчас заканчивай иначе нас всех здесь хватит удар.
 — Хорошо, отец! Я поняла. Будь по-твоему! — согласилась Милена и уже обращаясь к девушке спросила. — Когда это было последний раз? Говори,
 — Сегодня утром. Перед тем как я его….
 — Отлично! Снимите с него штаны! Живо! — она показала на своего кузена. Тот завопил как резаный поросёнок.
— Нет! Вы что! Ваше велич…
 Штаны были сняты, доказательства, как говорится на лицо, точнее на много ниже. Следы запекшейся крови на достоинстве лорда подтверждали слова несчастной девушки, а также говорили о скверном отношении к личной гигиене благородной особы. У тех двоих было тоже самое.
 Толпа негодовала. Стражникам стоило огромных сил сдерживать бушующие массы народа.
 Милена ликовала, ведь она до последнего сомневалась, едва держа себя в руках.
 Король напротив был в гневе, если не сказать в бешенстве. Он вскочил со своего места, посылая проклятия на головы подлых лжецов и насильников, к тому же выяснилось, что они были причастны к смерти жениха той девушки. В общем по закону Касурдтерра их ждала неминуемая смерть. Но король, немного успокоившись решил иначе.
 Дав знак толпе, король сказал:
 — Славные жители Ринегала, если вы верны и преданы мне, значит вы верны и преданы всей справедливости закона, утвержденного еще нашими пращурами, который я неуклонно берегу и исполняю. Что совершили эти подонки? Убийство, скажете вы! Нет! Насилие? Нет! Клевету? Нет! Не это главное! А главное то, что они предали все идеалы нашего существования! Они отняли у этой несчастной не просто честь, а отняли веру в справедливость! Но я верну ее ей, ибо ради нее мы живем! Так скажем же спасибо моей мудрой не по годам дочери, за то, что она не дала нас обмануть и восстановила торжество справедливости!
 — Спасибо!!! — кричала толпа. — Благодарим тебя!!!
 — А теперь мое последнее слово! — все стихло. — Я приговариваю вас к позору, но не к смерти! Да будут отрезаны ваши поганые языки и ваши мерзкие отростки, чтобы рот ваш не извергал более лжи, а семя ваше не множилось. Ну и раз уж место во рту освободилось, затолкать им в ублюдочные глотки их обрубки и отправить верхом на свиньях на каменный разлом на вечную каторгу! Приговор произвести немедля!
 — Вваше вваш величчествоо! — заорал обезумивший Суден. — Не губите! Я молю вас!
 Кароль посмотрел на него с открытым призрением и без сожаления сказал:
 — Ты опозорил королевскую фамилию, мерзкий гадёныш. Как хорошо, что твои благочестивые родители не видят этого позора! По воле Великого Харуда, они теперь стали частью благодатного света. Тебя же ждет иная участь! 
 С тех пор Милена ревностно защищала идеалы справедливости, будь то честь благородной особы или же судьба простолюдина.
 Вспомнив об отце после слов Горана, в ее голове вдруг ясно всплыли его слова: «Даже на смертном одре, дорогая дочь моя, помни! Нет иной благодетели в мире кроме справедливости!».