-Хочешь сказать, что они не успокоятся, пока мы не будем вместе? Пока мы… не поженимся?
-А почему, скажи, ты спотыкаешься на этом слове?! Ты ведь согласилась!
Кенджи ласково опрокинул меня на подушку.
-Но ты сам едва не позабыл о том, что предложил мне замужество! — воскликнула я, прикидываясь возмущенной.
-Я не забыл! Ты невозможна!!
-Но только такая я тебе и нравлюсь! Спорим?
-Не стану я спорить!.. Нигаи, что ты творишь??
А я задрала его форменную рубашку и гладила ладонями его спину и грудь.
-Нигаи! Мы в больнице, в палате, куда в любой момент могут войти.
-Она запирается изнутри!
Секунду Кенджи глядел на меня, потом легко подскочил, мигом запер дверь и, на ходу сбрасывая рубаху, бросился ко мне.
-Ты никогда не был таким со мной! – прошептала я, чувствуя, как ласково и страстно он снимает с меня мою больничную рубашонку… Боже, его губы! Он приник ими к моей груди и я луком выгнулась в его руках.
-Каким «таким»? Что не так?
-Все так! Но тебе, словно бы, лет двадцать пять сейчас!
-Я так соскучился по тебе! И я сам, наверное, никогда таким не был. Это ты разбудила во мне все это, и я чувствую столько сил, Нигаи! Да я даже целоваться никогда особенно не любил. Честно! А сейчас готов зацеловать тебя до смерти.
И он целовал! Да так, что и не заметила я, как слетели с меня трусики, как грудью, животом, ногами я почувствовала его обнаженное тело. Как мне хотелось раствориться в нем! И я приняла его, всего, до капельки, до вздоха, до каждой слезинки его наслаждения, скатившейся на мое лицо, смешавшейся с моими слезами самого невероятного, самого трепетного и щемящего счастья.