Едва слипшиеся от росы светлые локоны перестали прятать облик пленницы и Белл смог разглядеть испуганные голубые глаза, он вскрикнул и отшатнувшись застыл с таким видом, словно узрел привидение.

— Белл? — робко произнесла девушка, побелев, как полотно, и невольно отступив на шаг. — Белл, это ты? — она смотрела на ангела не отрываясь, но всё ещё не могла поверить своим глазам. На ставшем не менее ошеломлённом лице Белл-Ориэля поочерёдно сменялись выражения ужаса, недоверия, отчаяния и, в то же время, нежности и откровенной тоски. Несколько минут они молчали, не в силах преодолеть обрушившиеся на них эмоции, затем бросились навстречу друг другу.

— Белл! — всхлипнула девушка, повиснув на шее у ангела, и пряча заплаканное лицо у него на груди. — Это действительно ты?! Это ты, Белл?! — казалось, она всё ещё не верила. По её щекам струились слёзы, губы дрожали, руки судорожно оплетали плечи любимого.

— Аврора! — выдохнул Белл, не в силах собраться с мыслями и осознать происходящее. — Аврора, девочка моя… — он прижимал к себе её дрожащее тело, видел испуганный взгляд и всё ещё не мог поверить в то, что она рядом.

Зарывшись лицом в золотые волосы, ангел глубоко вдыхал их сладкий аромат, чувствуя, как его обволакивает давно забытым теплом и нежностью. Опасность, ненависть, страх исчезли. Сам мир перестал существовать, сузившись до её глаз, рук и губ. Только она теперь была важна. Только ради неё Белл-Ориэль мог сейчас жить, дышать, сражаться и даже умереть. Тепло её тела пронизывало насквозь, согревало, лечило боль и сводило с ума беззащитной хрупкостью. Аврора выглядела прозрачной, невесомой, зыбкой, словно робкий луч света, пробившийся сквозь тяжёлые тучи. На миг Беллу вдруг показалось, что он не сможет её удержать, что она выскользнет из его рук подобно бестелесной дымке и превратится в сон, растворившись в предрассветном мареве, и вновь оставив его одного.