— Возможно и Риане не оставили выбора, Гин…

— Тебе так хочется обманывать себя и дальше? — младший презрительно фыркнул, сузив зрачки. — Ты всё ещё надеешься обрести семью, братишка? Какая чудесная получится идиллия! Дети Люцифера сажают цветочки с мамочкой, которая произвела их на свет… Может, и людям помогать начнём, Белл? Научим их светлому, доброму, вечному? Докажем Михаилу, что он зря выкинул нас из Рая? Что в нас нет темноты, силы, ярости? Или ты не чувствуешь их, Белл? Может, тебе нужны ещё причины, чтобы понять, кто ты есть?

— Нет, но Риану я не брошу. Пусть она и не была для нас опорой в этой жизни, но она наша мать, и она всё, что у нас осталось.

— Всё, что у нас осталось — это боль, братец, — прошипел Нигар, и его лицо потемнело от ярости. — Боль, которая теперь не исчезнет до тех пор, пока мы не отомстим всем тем, кто нас предал! Они должны заплатить за каждую слезинку, что мы пролили, за каждое унижение, что испытали по их вине! Ты можешь и дальше разыгрывать из себя добродетель, но я сыт ею по горло! И мне не нужна мать, чтобы уничтожить своих врагов!

— Значит, Касиэра говорила правду? — Белл оцепенел, в ужасе разглядывая брата, которого больше не узнавал. — Ты поддался тьме, и она полностью овладела тобой!

— Так вот, кого ты теперь слушаешь — Касиэру! — рявкнул Нигар, взорвавшись от негодования. — Эту ведьму, которая шастает из мира в мир, не в силах определиться! С чего ты взял, что эта, насквозь лживая псевдобогиня заслуживает доверия? Что она не предаст, как и все остальные?