***

Белл ступал по раскалённой земле и всюду, куда падал его взгляд, жизнь корчилась в смертельной агонии. Реки закипали, леса горели, звери, люди, птицы падали замертво. Чёрное марево превратило яркий день в непроглядную ночь, где торжествовала сама Смерть. Зелёный туман стелился над пожарищем, захватывая всё большие территории и расползаясь по земле с чудовищной скоростью. Там, куда простирались его невидимые щупальца, господствовали мор и болезни, выкашивая безжалостной косой тех, кто уцелел.  Безумие и мрак, словно коварный вирус, поражали сердца людей, превращая их в диких зверей, где царствовали боль и жестокость. Люди сражались друг с другом с беспощадностью голодных хищников, с остервенением уничтожая всё, что вставало на их пути. Мать убивала детей, брат шёл на брата, отец на сына. Хаос, войны, болезни распространялись по земле со скоростью лесного пожара и, подобно пламени, пожирали всё живое…

Белл взлетел. Он нёсся над разрушенным миром и заглушал свою боль, причиняя её другим, вымещая на этом мире всё, что так долго копилось в его душе, не имея выхода — злость, обиду, разочарование. Сердце его кровоточило и разрывалось от невыплаканных слёз, мука и ненависть поселились в ставших мёртвыми чёрных зрачках. На прекрасном бледном лице вздулись и почернели переплетения вен, делая ангела похожим на восставшего из могилы мертвеца.

Белл не знал, сколько прошло времени с тех пор, как мир вокруг погрузился во мрак. Для него не было больше различий между часами и неделями. Может, прошёл только миг, а может вечность — он теперь не понимал разницы. Просто летел до тех пор, пока силы не оставили, и он не упал в объятия звенящей тишины и лютого холода. Погрузившись в белое, колючее, обжигающее стужей пространство, Белл закрыл глаза, доверяя свою судьбу первозданной чистоте снегов.