И он подал мне стакан. Я откусила еще шоколада и запила ароматным горячим чаем. Господи, как хорошо!
-Мой дед… Он чистокровный немец, уроженец Берлина. Карл Клямер его звали. Полковник Клямер. Я не знаю, вернее, не помню толком его рассказов, и не могу сейчас сказать наверняка, как и каким образом он оказался в России, но это случилось, еще когда он был очень молод. Кажется, это связано с тем, что его отец служил в немецком посольстве в России. Затем он, то есть, мой дед, встретил мою бабушку. Влюбился по уши и женился. Так вот и связал свою судьбу с Россией. Пошел на службу в армию, имея уже за плечами военную академию — или как там тогда в Германии называлось — и поэтому сразу офицером. Глупо ведь заставлять служить рядовым офицера, хоть и немецкого!
Ленц улыбнулся.
-Ну, а дальше?
-Дальше… Дед всю свою жизнь отдал России, дослужился до полковника артиллерии и ушел в отставку по ранению.
-Первая мировая?
-Ну, да. Оторвало ногу по колено.
Ленц вздохнул.
-Еще один немец против немцев… — пробормотал он. — Что же потом?
-А потом… Я родилась в двадцать первом. Мой отец, Эрих Клямер, он был инженером и художником. Женился на польке, Софье Марчевской. Он и настоял на продолжении традиции — все дети в семье должны знать немецкий язык. Правда, дед настолько обрусился, что его немецкий был уже с сильным русским акцентом. Папа же решил это исправить и стал больше общаться с немцами, ездил в Берлин по работе и, благодаря его феноменальной памяти и прекрасному музыкальному слуху, принес в семью берлинский акцент. Так вот и получилось.