— Не ветер бушует над бором,

         Не с гор побежали ручьи,

         Семён повстречался с Анзором… — здесь он замялся, подумал и продолжил, —

         Семён повстречался с Анзором,

         А дальше про финки свои…

    Спиридон закончил с поэтической частью и перешёл на прозу:

      — Вы что – дебилы? Вашу поножовщину пол деревни видело, да это бы ладно. Вас видел губернатор и начальник полиции области. Мне что – по тихому спустить? Да меня после этого даже сержантом в ППС не возьмут. Чего вы сцепились, кобели? Из-за Машки? Машка замуж выходит, и вы оба ей на хрен не нужны. Понятно?

     — За кого? – спросил Анзор.

     — Когда? – спросил Семён.

   Участковый посмотрел на часы и ответил Семёну:

      — Да вот прямо сейчас и выходит. И правильно делает. А за кого – сами узнаете, потом. Хотя, наверное, догадываетесь. И не дай вам бог, какую пакость сотворить, Отелы. Я вас тогда укатаю по самой тяжкой. Так что — пишите, оды, господа, пишите оды. И чем больше один на другого на напишет, тем легче соскочит. А ну-ка, встать, оба! – вдруг крикнул он.

   Когда ребята встали, он их развёл по комнатам с решётками, оставил им ручки и листы на подоконниках, сказал, что времени у них до утра, и двери запер. Потом он взял гирлянды, украсил ими печь, зажёг и сел рядом с топкой смотреть на огонь. Точно также рядом с печью сидел в это время лесник и тоже, не отрываясь, смотрел на огонь. А Вася с Машей на огонь уже не смотрели. Маша, наконец, перестала даже говорить – «нет» и слышно было только их дыхание, и на стене, над кроватью, причудливо сплетались их тени, и двигались в мерцании огоньков на прялке. Уютно спали под своими одеялками ужики. Над лесом и людьми повисла ночь, высыпав гирлянды звёзд по чёрной вселенной. Немного жутко, но как хорошо…