Их атака уперлась в незыблемую стену секир. И хотя десятки, которые вели маги ещё как-то держались, вся остальная атака захлебнулась почти сразу. После этого уже не было никаких попыток. Я не знаю, почему мы каждое утро поднимали оружие и готовились к обороне. Что нами двигало в тот момент. Быть может, какое-то упорное нежелание сдаваться. Признать, что лучшая имперская бригада оказалась разбита горсткой, пускай довольно крепких и умелых, но все же дикарей. Быть может, долг или прочая чушь, которой пичкают молодых солдат. Но умирали мы стоя по щиколотки в крови наших товарищей.

Трупы уже никто не пытался убирать. Не было на это сил. Да и смысла тоже было немного. Нас постепенно теснили назад, к реке. Слишком холодной и слишком бурной, чтобы воспользоваться ей как спасением.

Хотя тех, кто впадал в отчаяние, это не останавливало. И с каждым днём на берегу прибавлялось все брошенных доспехов и оружия тех, кто решил попытать удачу. Позже я не слышал, чтобы кому-то посчастливилось выплыть живым.

Но конец, он и есть конец и то, как ты расстанешься с жизнью может тешить твоё самолюбие до того момента, пока ты жив, а потом ты всего лишь кусок мяса. Хотя эту истину я понял уже значительно позже.

Ярден хотел возмутиться, но Аварад прочёл это в его глазах ещё до того, как он успел произнести хоть слово.

— Послушай парень, я видел столько смертей, сколько ты вряд ли увидишь за свою жизнь живых. И молод ты ещё слишком, чтобы вот сейчас мне перечить, поэтому заткнись и слушай. Ты же хотел узнать как мы «выстояли»?!