Лейтенант вновь ощутил, как горят его щеки, но сдержался и просто кивнул.

— Я отлично помню то утро, хотя и не скажу точно, каким оно было по счету, с того момента, как мы вошли в эту проклятую крепость.

На небе было ни облачка. И солнце, появившееся из-за горизонта только начинало дарить своё тепло всем тем, до кого могло дотянуться. День вообще обещал быть отличным, если не смотреть на то, что происходило вокруг.

Нас оставалось немного, несколько дюжин мальчишек, которые чудом выжили в том хаосе.

Все, кого можно было назвать воинами, да и последний офицер, который хоть как-то пытался организовать оборону пали ещё в предыдущий день или же были при смерти, что в целом было равнозначно.

Помню, как открыл глаза и осознал, действительно осознал, что умру этим чудесным утром. Но не было страха, как и переживаний об этом. Знаешь, это было как признать какой-то свершившийся факт, существование которого ты так долго отрицал. Не было желания сбежать или как-то обмануть судьбу. Скорее хотелось, чтобы все скорее закончилось. И с каждым вдохом это желание усиливалось. Я вскочил и уже хотел броситься в ту сторону, откуда нас каждый день атаковали дикари, но тут из-за спины прозвучал почти детский голосок:

— Ты куда, Ав?

Это был Кастер, сын одного из старших офицеров, погибшего в первый день. Торгаст велел мне заботиться о нем. И я дал слово, что с ним ничего не произойдёт. Но в тот утро совершенно позабыл об этом. Ему было лет двенадцать. И при том ужасе, что творился вокруг, он держался вполне себе неплохо.