Есть ли жизнь на Марсе? Не такой

Всю беременность я на сто процентов была уверенна, что с моим ребенком все отлично. Бесконечные скрининги доказывали мою правоту и я, несмотря на годы жизни на свалке, родила здорового малыша.

Акушерка переглянулась с врачом и со вздохом отдала мне малыша. Оставшись наедине, я с беспокойством осмотрела свое чадо. Все у маленького человечка было на месте. Может проблемы со слухом, зрением, головным мозгом или какие-то невидимые мне бяки пустили свои корни в этом маленьком комочке счастья? Никто не дал мне вразумительного ответа, лишь сочувственно вздыхали, перешёптываясь за спиной.

День выписки не могла испортить ни одна «жалостливая собака». Я с гордостью показывала своего первенца бабушке, дедушке и мужу от чего чувство собственного достоинства росло как на дрожжах. В порыве неописуемого счастья я готова была простить всех коварных женщин Марса. Здесь-то я точно уделала всех, выполнив свою задачу на жирную пятерку.

Распаковывая подарки от благодарного Марса, я совсем забыла о напряженной больничной атмосфере и полностью погрузилась в долгожданное материнство.

Утром пришел квакающий доктор и долго что-то объяснял на своем рыбьем языке, предлагая различные варианты решения несуществующей проблемы. С энтузиазмом демонстрируя на большом экране различные протезы и виды операций, он совсем не замечал, что уже занес ногу над миной замедленного действия, паровой котел дошел до точки взрывы, а новоиспечённая бабушка приняла свою коронную позу «кто не спрятался, я не виновата».

Не успела я открыть рот, как комнату разорвало от маминых воплей, доходчиво поясняющих куда доктор может засунуть свои протезы в купе с операциями.

Медицинская делегация молниеносно покинула наш модуль, оставив на столе брошюру, содержащую прогнозы и статистику.

Купольность заразна, она накрывает тебя с головой, защищая от внешних опасностей и все, ты полностью отрезан от реальности, думая, что эта оболочка действительна способна сохранить мир.

— Так же, Маш?

— Да, Миш. – Машинально отвечала я, не понимая сути разговора.

За всеобщим раздражением родственников до меня стала доходить вся несуразность состоявшегося разговора.

Мое маленькое счастье не вписывается в новое общество детей, рожденных под влиянием космической радиации. Он точная копия человека и это его главный порок.

Не такой как все! Он будет объектом насмешек детей и жалости взрослых. Он не сможет найти себе пару и будет ограничен в общении. Он навсегда останется изгоем нового мира, созданного старым обществом, веками собирающих один догмат – норма то, что поддерживает большинство.

Хочешь жить в обществе – будь как все! Мутация определяет новых жителей Марса, оторванных от далекой Земли.

Неделю я не могла выйти из дома, боясь внимания прохожих, совершенно забыв о том, что сама ни разу не поинтересовалась тем, кто лежит в проезжающей мимо коляске.

«Ерунда! – говорила мама, собираясь гулять с первенцем. – Забей!» Я забивала и плакала, глядя на резвящихся детей с острыми ушами, длинными пальцами и раскосыми глазами.

Я задавалась классическими вопросами человечества:

За что?
-Кто виноват?
-Что делать?

А затем забила и пошла гулять, выставляя напоказ своего человечка. Жалостливые взгляды гуляющих мамаш сменялись на пакостно –завистливые.

— Как можно травмировать нежную психику наших детей своим человеком! – Вопили одни, прикрывая руками большие раскосые глаза своим чадам.

— Недомать. – Вешали ярлык другие. – Нормальная давно бы сделала ребенку операцию исправив форму идеального тела.

— Такие уж точно будут ходить в отдельную группу! – Заявляли третьи.

Увидев на улице таких же отчаянных товарок, я присоединилась к ним и вскоре появился САМ: союз амутантов Марса, где каждый смог понять, как это важно оставаться человеком, хотя бы в душе, а она всегда требует искусства, пусть даже маленького и невзрачного, но такого живого:

Нам не нужен резерватор и жалеющие взгляды!

Измени себя немного и пойми, что все равны.

Детям, в принципе не важно сколько пальцев у собрата,

Общество, любовь и дружба им с рождения нужны.

Взрослые всего стыдятся, от незнания боятся,

И рисуют свои страхи на холсте из детских душ.