Он тихонько хлопнул в ладоши, и в зал ввели тринадцать обнажённых девушек, на которых ангелы в серых балахонах тут же стали надевать ошейники, висевшие на коротких цепях на противоположной от Падших стене. У девушек был такой отстранённый вид, словно они полностью потерялись в реальности.
— Чтобы избежать лишнего шума и визгов, наш уважаемый доктор — Армисаэль — позаботился о том, чтобы эти прекрасные девственницы были спокойны…
— Прекрасные? — Беллор презрительно фыркнул. — Сучки обыкновенные.
— Какая разница, если ноги раздвигают? — стоявший рядом с блондином Хемах усмехнулся и пожал плечами. — Тебе не всё равно будет, кого разодрать?
— Ему не всё равно, Хемах, — рассмеялся Азраэль, насмешливо подмигнув. — Беллор у нас эстет. Но могу поспорить: этот факт вряд ли сегодня его остановит.
Блондин не отреагировал на шутку. Лишь недобро сверкнул глазами в сторону Азраэля.
Тем временем, подождав, пока некоторый ажиотаж по поводу девушек исчезнет, Афаэл продолжил:
— Теперь пришло время для начала самой церемонии, — посерьёзнев, объявил он. — Давайте же приступим.
Ангелы сразу замолчали, и взгляды всех до единого обратились на Лайлу, которая, дрожа, как осиновый листок, в ужасе наблюдала за происходящим. Она дёрнулась в цепях и обречённо заплакала, когда Афаэл взял с резного столика стилет и приблизился. Прошептав что-то на незнакомом девушке языке, он поправил на ней балахон, затем аккуратно разрезал его вдоль, ровно посередине. Распахнув полы, он обнажил её тело, которое тут же покрылось мурашками от страха и холода. Лайла покраснела, затем побледнела под пристальными взглядами мужчин. Староста этого будто не заметил. Вернув стилет на стол, он жестом подозвал Тадиэля.