Недельный отдых я использовал по полной. Бесконтрольно гуляя по городу и радуясь весеннему солнышку. Сон о побеге казался вещим, и я уже подумывал о его воплощении, наблюдая в парке за играющими детьми.

Они шли по алее держась за руку, и я обомлел, даже ущипнул себя, боясь галлюцинаций, с которыми лично знаком не был, но очень боялся.

Они шли на меня, смеялись перепрыгивая лужи, пока очередная волна намеренного промаха не накрыла мои брюки.

«Извините», сказал Олег и остановился инстинктивно пряча мальчишку за спину.

— Сын?

— Сын, но никому.

В глазах брата было столько боли, что я поразился. Бегая по павильону за визжащими бабами, я пропустил 12 лет жизни.

Мы сидели в парке, а Олег сбивчиво, словно на исповеди рассказал мне, что уже 10 лет женат. Мать не знает, отец знает. Теперь знаю я, но мать знать не должна. Его жена считает, что мачеха – родная мать. Сын никогда не знал другой бабушки.

«Она не должна знать. Она разрушает все, к чему прикоснётся. Бери Нину и беги», — сказал он напоследок, уводя промокшего и канючившего племянника.

ГЛАВА 22 В ПОИСКАХ ТОЧКИ СБРОСА

Когда я бегал по пластиковой траве павильона, я не был счастлив, но был спокоен. Теперь же я был счастлив, но нарастающему беспокойству не помогала груша и перчатки.

Возвращаться тоже не имело смысла, и я стал вспоминать как решали проблемы другие собратья по Системе.

Одни пускали кровь. Нет, не резали вены в тёплой ванной. Они занимались кровопусканием – выливали лишнее.