БРУТ КРАСНОЙ ПУСТЫНИ. Глава восьмая.

ГЛАВА VIII

Аир проснулся с тяжелой головой: в висках стучало, в ушах звенело, горло раздирала боль.

«Проклятая деревяшка!» — в сердцах бросил Аир.

После выданной Одиллисом настойки, в голове не было порядка, а после поединка с Крэйваном ужасно болело тело.

Вот, дернула его нелегкая сунуться к Крэйвану! С чего, вдруг?

«Глупый ты, брут, ой, глупый!»

А всё ведьма виновата!

В голове пронеслась мысль, что Крэйван вновь имел возможность убить его. Но, снова не сделал этого. Почему?

Его мысли прервал звук громко распахивающейся двери его апартаментов, и Аир был удивлен, увидев на пороге Крэйвана.

— Пошли, брут.

— Куда? – спросил Аир.

— Мы отправляемся в рай!

— Я уже там бывал, — пробурчал брут. Хотя врятли можно было назвать раем ту бездну, в которой он побывал благодаря Крэйвану и Каратиге.

— Нет, — с ухмылкой сказал Крэйван. – Это совсем иной рай!

Крэйван вышел, и Аиру ничего не оставалось, как пойти за ним. У выхода его ждал, как всегда, Одиллис, который постоянно его поторапливал, словно они опаздывали.

Разбойничий люд сопровождал любопытными и насмешливыми взглядами брута от самых его апартаментов до выхода из песчаника, где их ждал небольшой отряд из людей Доку и моракеша, державшего коней, пара повозок и волоки, которыми, естественно, командовал Одиллис.

Аир не обращал внимания на усмешки и кривотолки – он привык к ним, когда на него смотрели как на сына Ариду. Многие сомневались в том, что он был достоин быть брутом.

Крэйван, Уска, люди Доку поехали верхом, Аира ждала повозка. Аир знал, что Крэйван, несмотря на все его слова и мысли, какими бы они ни были — не доверит ему ехать верхом. Он не был против, ему было о чем подумать, а повозка – лучшее место для размышлений.

Он думал о поединке: что толкнуло Крэйвана, всё-таки, пойти на это глупейшее зрелище? Теперь, когда Аир потихоньку начал разбирать слова ведьмы, слова Крэйвана, он понимал, что это было именно «глупейшим зрелищем» и ничем иным. Как, вот как, он мог подумать, что в силах одолеть Крэйвана? Даже когда прошел его обманный маневр, даже тогда, как он занес руку с мечом, даже хоть немного приняв на веру слова ведьмы – как он мог поверить, что он может победить Крэйвана?

Да, он молод, но он уже бывал в боях, он наследник Дома Сириус, он брут, и он не слаб. Но… Крэйван — молодой мужчина, он силен, «закален» пустыней, и Аир не сомневался, что волоки, в том числе и Одиллис, обучали его военному делу. И не только волоки.

И ещё… то, что заметил Аир в поединке. Это было странно, и сириус не мог понять, было ли это на самом деле, или ему почудилось. Сила Чувства. И она исходила от Крэйвана. Может ли такое быть? Как такое может быть? Что же кроется за этим?

Всю дорогу Аир ломал голову о поединке и о Чувстве, исходившем от Крэйвана. А ещё, он думал о своих мыслях, о том, что он усомнился в правильности поединка.

«Зачем мне с ним сражаться?»

Именно так.

Но, тогда, перед поединком, Аир думал о совсем другом понимании этих слов, а не о том, что он может одолеть или не одолеть пустынного короля! Его мысли выражали то, что он не хотел сражаться с Крэйваном. Он не хотел с ним драться. И почему эти мысли посетили его, он не знал, и от этого было тревожно.

Аир перестал что-либо понимать в происходящем.

Его мысли и раздумья прервал Крэйван, он заглянул в повозку.

— Прибыли!

Он был каким-то радостным, и Аир удивлялся, насколько он часто заговаривает с ним. Было заметно, особенно по Доку и Уске, что они также удивлены.

Они прибыли в маленький городок, который встречал их шумной толпой, разным людом, большинство которых, были разбойники. Они быстро прошли через ворота города, которые охранялись разбойничьим людом, но, при этом, они отличались от остальной толпы разбойников.

 — Вот, где настоящий рай! – сказал Крэйван.

Аир замер. Маленький городок, укрытый от посторонних глаз, вырванный из провинции Визавии, оказался невольничьим рынком.

Народ сновал между навесами и небольшими постройками, где торговцы выставляли рабов на продажу. Разношерстная компания разбойников влилась в поток невольничьего торга, не особо отличаясь от люда, пришедшего за живым товаром.

– Всё, что твоей душе угодно, брут, — наклонившись к нему, проговорил Крэйван, — ты найдешь здесь!

— Мне ничего не нужно, — проговорил Аир, всё ещё находясь под впечатлением увиденного. – У меня нет ничего ценного – я брут без золота!

— Ты можешь попросить у меня немного золота, — зло ухмыляясь, ответил Крэйван.

— Нет, спасибо, — также зло ответил Аир, стараясь оттолкнуть от себя разбойника.

— Как хочешь, — пожав плечами, Крэйван двинулся вперёд.

Так они и шли: Крэйван впереди, Уска и Доку позади него, рядом волоки, а в конце шёл Аир под присмотром Одиллиса. Он озирался по сторонам, тяжело принимая тот факт, что товаром здесь были люди. Аир не видел рабов и слуг вне дома, отец не брал его с собой, когда набирал воинов или слуг в дом. А здесь был сущий ад!

Рабов было много, в основном это были крепкие мужчины или красивые женщины, молодые, некоторые совсем юные. Но, позволить себе крепкого воина, способного сражаться, и не дать себя убить в первом же бою, мог далеко не каждый. Да и красивую молодую девушку купить – надо не пожалеть золота.  

Аир остановился около навеса, совсем небольшого, около которого сновал пожилой пандиус. Под навесом сидела молодая девушка, похожая на восточную зарчанку – смуглая, кареглазая, темноволосая, красивая.

— Торговцу надо продать товар, — на плечо Аиру легла тяжелая рука разбойника, — поэтому он старается сохранить внешний вид. Посмотри, — Крэйван склонился к Аиру, ухватив за плечи, не давая возможности вырваться из рук разбойника, — она красивая и привлекает внимание, на ней нет следов побоев или кандалов. Видно, что пандиус её хорошо кормит и относится к ней бережно. Естественно, я, — Крэйван отстранился от парня, — как покупатель – обращу на неё своё внимание. Или, вот, этот — Крэйван вновь ухватил Аира за плечи и развернул сириуса в другую сторону, — смотри, каков!

Аир увидел мощного, крепкого моракеша, который рубил топором пальмовые стволы. Он был одет в широкие штаны, подпоясанный поясом моракеша. При рубке пальм, всё его тело двигалось, под темной кожей бугрились мышцы. Вокруг навеса, где хозяин моракеша наглядно демонстрировал свой товар, толпился народ.

— Понятно, что к моракешу хорошо относятся, он здоров, силен и ему под силу тяжелая работа. Он вынослив, и не упадет после работы в песчаном карьере, и не будет убит в первом же бою. Поэтому, вокруг него скопилось такое множество желающих за него заплатить. Я бы его точно купил.

Крэйван кивнул Уске, и тот пошёл к торговцу, хозяину моракеша.

Аир удивленно смотрел на Уску, за его движениями и словами. Вот, он подходит к торговцу, отмахиваясь от недовольных зевак, которые тоже желали приобрести могучего моракеша. Но, как только торговец увидел предложенную Уской монету, беспрекословно позволил Уске забрать моракеша.

Аир думал о том, что чувствует этот человек. Его, ведь, только что купили. И, как ни странно, по лицу моракеша было видно, что он доволен.

А что? Может, это правильно?

Ведь разбойники свободны. Они никому не принадлежат и никому не подчиняются. Только Крэйвану. И вот это сомнительно.

Но, так считал Аир. Возможно, этот моракеш думает иначе.

— Кому-то везёт меньше…

В толпе разбойников голос Доку прозвучал грустно. Все обернулись. У маленького помоста, над которым возвышался столб, скопился народ.

— Бывает и так, — проговорил Крэйван.

— Что это? – спросил Аир. Ему стало трудно дышать, а Чувство подсказывало о страхе.

— Кого-то накажут, — ответил ему Доку. Крэйван успел продвинуться дальше в толпу.

— Как?

Аир не сводил глаз с помоста, на котором уже стоял один человек – высокий и жилистый, похожий на терийца.

«Палач?»

— Скорее всего, плетью, — ответил Крэйван, внезапно оказавшийся рядом, указавший на плеть в руках терийца.

Крэйван дал знак своим людям выйти из толпы, которая потоком устремилась к помосту. Разбойники ловко лавировали среди люда, устремившегося посмотреть на зрелище. Аир не так ловко двигался в толпе, благо рядом был Доку, поблизости шёл Одиллис.

Аир с чувством страха наблюдал за помостом и палачом, и не сразу заметил, как Доку толкнул Крэйвана, рассмотрев раба.

Вернее, рабыню…

Рабыней была девушка, совсем молодая, и выглядела совсем ребенком по сравнению с теми, кто вывел её на помост. Поодаль, шествовал хозяин рабыни, и Крэйван понял, остро ощутив боль в груди, что девочке не повезло.

«Скорее всего, её убьют…»

Крэйван крепко сжал челюсти, а рука дёрнулась в сторону рукояти Каратиги. Доку положил ему руку на плечо, заставив обернуться. Они обменялись взглядом, понимая, что это не наказание, а самая настоящая казнь.

— Пошли, брут, — Крэйван подтолкнул сириуса, — это не лучшее зрелище на этой площади.

Но Аир не сдвинулся с места, заметив рабыню.

Худая, бледная, с длинными светлыми волосами, тонкая, почти прозрачная кожа, маленькое личико с большими голубыми глазами. Он не мог отвести от неё взгляда, всматриваясь в её хрупкую фигуру, облаченную в длинную, просторную рубаху, в которой она просто тонула. Рубаха была разорвана в некоторых местах, на ткани проступали следы крови. На лице было запечатлено молчание, а в глазах блуждал страх, отчаянно пытаясь найти выход.

— Они убьют её…

Его голос, как ему показалось, прозвучал в тишине, а не в многоголосой толпе невольничьего рынка. Чувство стремительно неслось вперёд, пытаясь успеть предупредить об опасности, но, Аиру не надо было прислушиваться к Чувству, он и так понимал, что девочке угрожает смерть.

— Это реальность, брут, — с негодованием в голосе произнес Крэйван, — она рабыня.

— Похожа на альфийку, — сказал Доку.

— Она похожа на ангела, — проговорил Аир, и двинулся к помосту. Он нырнул в толпу, и никто из разбойников даже не успел его остановить.

Крэйван гневно посмотрел на Одиллиса, но тот лишь пожал плечами: «Я не виноват». Но, Крэйван подозревал, что волок специально не стал удерживать брута. Он посмотрел на остальных разбойников.

И с кого спросить?

«Проклятье!»

Крэйван двинулся к помосту, расталкивая людей. Все остальные шли за ним.

А на помосте, прихвостень хозяина девушки уже вовсю вещал о наказании.

— … за неподчинение, худой нрав и неоднократные попытки бегства…

Хозяин рабыни, толстый торговец, укутанный в дорогие одежды, но выглядевший при этом неряшливо, стоял на помосте и кивал головой, подтверждая слова вещателя. В толпе многие соглашались с обвинениями, летевшими с помоста, на лицах других был тот же страх и сочувствие девушке.

Она стояла на помосте, гордо вскинув голову; она молчала, но боялась – и это было видно. Страх витал в воздухе. А ещё… Креэйван, поймав её взгляд, совсем мимоходом, понял — она знает, что живой с помоста не сойдет.

Девушку привязали к столбу лицом, вполоборота к толпе, чтобы все, кто был здесь, в основном, рабы, знали, что их может ожидать.

— Двадцать ударов!

По толпе прокатился ропот: «Двадцать?»

— Чем же ты, бедняжка, не угодила этому подлецу? – Уска нашёл в увеличивающейся у помоста толпе своих разбойников. Рядом с ним был могучий моракеш, который так поразил Крэйвана своей силой.

Крэйван смотрел на девушку. Альфийка. И не из простого народа. Она гордо стояла перед позорным столбом, но частое дыхание выдавало её страх, который она пыталась спрятать. Это было трудно, потому как толпа, ропщущая и орущая, жаждущая и ненасытная, только увеличивала этот страх.

— Один….

Толпа вскрикнула, а девушка покачнулась, но устояла.

— Два….

Крэйван заметил, как хозяин рабыни скабрезно улыбался.

«Ах ты, старый ишак!»

— Три…

На глазах у девушки появились слёзы, которые она тщетно пыталась проглотить с вырывающимся криком, губы задрожали, а пальцы буквально вцепились в веревку.

— Четыре… Пять….

— Хватит! Остановитесь! Вы убьёте её!

Крэйван замер. По толпе прошёл гомон. Аир стоял у самого помоста, где его держали люди хозяина рабыни.

— Остановитесь!

— Ты кто таков? – Прихвостень хозяина выскочил на помост и подошёл к самому краю, чтобы разглядеть наглеца, посмевшего остановить процесс наказания.

— Крэйван, — Уска слегка коснулся плеча друга. – Только будь спокоен!

— Я его прирежу! – зло, сквозь зубы, процедил он и двинулся к помосту.

Тем временем, у края помоста, вещатель расспрашивал Аира.

— Что ты сказал?

— Остановитесь! Вы уже наказали её!

Он поймал взгляд девушки, полный страха и боли, а ещё удивления, что кто-то мог заступиться за раба.

— Может, ты займешь её место? – К нему подошёл хозяин рабыни – толстый корвинец. – Ты согласен получить пятнадцать ударов плетью?

Аир молчал. Он посмотрел на девушку, которая стояла у столба, а потом на палача, который поодаль раскручивал плеть.

— Ты готов принять на себя эти пятнадцать ударов?

Аир посмотрел на хозяина рабыни. Жажда крови, алчность и скабрезность читались на его лице.

— Согласен, — проговорил Аир.

В нём кипела злость, он не мог ничего воспринимать сейчас, кроме того самого взгляда голубых глаз ангела с помоста.

— А ты ничего не забыл, сириус? – послышалось сзади. – Ты, между прочим, мой пленник!

Голос Крэйвана вернул Аира к реальности. А по толпе прокатилось: «Сириус?! Пленник?!»

— Пленник? – удивленно и с опаской проговорил торговец, отступая назад. – А-а-а-аа! Крэйван, это твой щенок?

Крэйван с силой толкнул опешившего Аира в толпу разбойников, где его подхватил Одиллис. Уска встал рядом с Крэйваном, понимая, что опасность ещё не миновала.

— И он не имеет права голоса, — отрезал Крэйван.

Аир пытался возражать, но Одиллис крепко держал его, а дружно поддакивающие толпе разбойники, заглушали его слова.

А толпа наполнилась удивлением и страхом. «Пленник… Сириус… Крэйван… разбойники… его пленник…»

Толпа заволновалась, слух о разбойниках прошелся волнами по люду. Народ стал отодвигаться от людей Крэйвана, с боязнью смотря на разбойников, тем более, на волоков.

— Хорошо, — торговец прошёлся взглядом по толпе, куда влились люди Крэйвана: моракеш, сириус, волок…

— Не хочешь обменять кого-нибудь? Или продать? – Глаза торговца жадно загорелись.

Крэйван молча покачал головой.

— Чтож, — корвинец отошел от края помоста. – Тогда, продолжим. — Он дал знак палачу, и тот, ухмыляясь, распустил плеть.

Крэйван заметил, как девушка, кусая губы в кровь, пытается не закричать.

— Шесть…

— Да смилуется над тобой великая Богиня, — прошептала женщина, оказавшаяся рядом с Крэйваном.

Он повернулся к ней. Средних лет женщина с красивыми чертами лица, на голове – покров белого цвета. Терийка. И каждый раз, когда плеть палача опускалась на плечи девушки,  это красивое лицо выражало боль. И вслух, и про себя, её губы шептали молитву за рабыню.

— Семь…

— Не трудитесь, — с горечью в голосе, и в то же время с насмешкой, сказал Крэйван.

— Что? – женщина отшатнулась от него. – Как вы можете такое говорить?

— Богиня не поможет, — он смотрел ей прямо в глаза. – Она не услышит.

И ушёл, оставив женщину, и тех, кто стоял рядом, в недоумении.

А палач, тем временем, продолжал свой отсчет.

— Восемь… Девять…

После каждого удара он останавливался, следил, чтобы девушка не потеряла сознания, и чувствовала каждый удар.

Как только Крэйван подошел к своим людям, которые уже отделились от толпы, наблюдающей за казнью, на него набросился Аир, еле сдерживаемый Одиллисом.

— Сделай же что-нибудь! Он убьет её!

После некоторого молчания, под пристальным взглядом своих людей, Крэйван ответил:

— Не думал, брут, что когда-нибудь, ты будешь меня просить. – Он был спокоен, хотя, в душе, был удивлен, что Аир просил за невольницу. Да, там, у помоста, у него был порыв отчаяния, Крэйван посчитал, что зря привел брута на невольничий рынок. Но, он никак не ожидал, что Аир не оставит попыток вызволить рабыню, тем более прося помощи у него.

— Я тоже, — тихо сказал Аир, наблюдая с волнением, как девушка оседает у столба. – Но я прошу…

— Десять….

Альфийка вскрикнула и замолчала, повисая на веревках. Палач подошёл к ней, чтобы узнать, жива ли она.

— Я сделаю, как ты хочешь, — опустив глаза, тихо сказал Аир. – Я пойду с тобой в бой. – Он вскинул голову, прямо, твёрдо глядя Крэйвану в глаза. – Я пойду в бой! Только спаси её!

В его глазах стояли слёзы. А все замолчали. Крэйван, Уска, воины Доку и народ, что толпился рядом. Даже у Одиллиса не нашлось слов.

«Брут не шутит?»

Крэйван смотрел на стоящего перед ним брута.

«А он умеет склонять голову…»

Он посмотрел на помост. Девушка была без чувств, и по приказу хозяина палач вылил на неё ведро холодной воды. Она вскрикнула, встрепенулась, словно птица, стряхивая капли воды и хватая ртом воздух. Она пришла в себя, и, поняв, что это ещё не конец, попыталась встать, но не смогла. Силы оставили её.

— Продолжай! – выкрикнул торговец, поглядывая, с усмешкой в сторону разбойников.

— Спаси её, Крэйван! – Аир не сдерживал своих эмоций, сейчас он не боялся показать Крэйвану ни свою слабость, ни свой страх.

— Хорошо, — выдохнул Крэйван и двинулся через толпу к помосту.

Удивленный народ поспешил за ним, не менее удивленные разбойники, направились следом.

— Одиннадцать…

— Достаточно!

Толпа замерла. Люд разбойничий и простой, затаили дыхание, всем стало интересно, чем же закончится это показательное наказание, приобретающее совсем иное русло.

— Крэйван! – Хозяин девушки вышел на помост. – Ты вновь вмешиваешься.

— По-моему, наказание несколько затянулось.

— Тебе что-то не по нраву? – хитро прищурившись, спросил торговец. – Хочешь заменить её, — он ткнул пальцем в Аира, которого всё ещё держал Одиллис, — своим непослушным невольником?

Толпа переводила взгляд с торговца на разбойника, с нетерпением ожидая ответа.

— Нет, — твёрдо ответил Крэйван, скрестив руки на широкой груди. – Я заберу её.

— Нет, ты не можешь…

— Почему же?

— Он может выкупить её, — послышались голоса из толпы, народ согласно закивал головами. Крэйван, если честно, такого не ожидал. А торговец озирался вокруг, и выглядел испуганным.

— Да, — вторила толпа, — он может её выкупить!

— Ещё девять ударов и она твоя! – выкрикнул зло торговец.

Аир занервничал, пытался вырваться из крепких рук волока.

— Нет!….

— Сейчас, — Крэйван пристально смотрел на торговца, чувствуя, что его уверенность улетучивается. – Сколько она может стоить…?

— Продвар, — шепнул кто-то Крэйвану.

— …Продвар, — повторил Крэйван.

— Подходящее имя, — пробубнил Уска.

— Точно, — поддержал его моракеш, выкупленный сегодня разбойником.

— Так сколько?

Торговец испуганно смотрел в толпу, понимая, что за него никто не заступится. Даже те, кто вначале были совсем не против наказания рабыни.

— Я не могу её продать!

— Почему?

— Она… она… она слабая!

Продвар, хозяин девушки, оттолкнув вещателя, который стоял у него на пути, подошел к девушке.

— Посмотри, — он схватил её за руку, — она слабая, истекает кровью, её красоту уже не вернёшь, да и наложница из неё никакая!

По толпе прокатился гул недовольства.

При последних словах Аир зло дёрнулся, но Одиллис крепко держал его.

— Она… она не сможет работать! – пытался увильнуть торговец.

— А зачем тебе такая рабыня? – Крэйван дал знак Уске.

— Она моя рабыня! И я наказываю её за непослушание!

— Это не основание, чтобы отказать мне в выкупе невольницы, — спокойно проговорил Крэйван.

Уска, протиснувшись через толпу, подошёл к помосту и положил не него увесистый мешок, который приятно звякнул содержимым. Те, кто стоял рядом с помостом удивлённо ахнули. Там было достаточно, чтобы выкупить нескольких хороших рабов!

— Чёрт бы тебя побрал, Крэйван! – зло завизжал торговец.

— Он давно меня забрал, — с ехидной усмешкой ответил разбойник.

— Этого достаточно, чтобы выкупить слабую рабыню? – спокойно спросил Уска у вещателя, который с жадностью и любопытством приоткрыл мешок с платой.

— Более чем, — ошеломлённо произнёс тот.

Толпа загудела вновь, теперь по ней волнами расходилась иная от страха волна.

Торговец же быстро подхватил мешок с выкупом, оттолкнув любопытного вещателя. Запустив руку вовнутрь мешка, он, с нескрываемой злобой смотрел в толпу. Всё-таки с неохотой расставался он с рабыней, которую разбойники Крэйвана отвязывали от столба. Он с удовольствием бы оставил её у себя, прихватив при этом плату за невольницу. 

Когда девушку сняли с помоста, Доку завернул её в свой оранжевый плащ, без труда подхватил на руки и понёс через толпу. Она расступалась перед ним, благоговея, но боясь.

Аир шёл рядом, он очень переживаю за юную альфийку, потому что она была без чувств и слабо дышала.

— Одиллис, посмотри, она дышит? – не отставал он от волока.

— Она жива, — буркнул нервно и, одновременно, улыбаясь, Доку.

— Точно?

— Абсолютно! Не мешайся… сириус!

Доку хотел назвать его брутом, но при данных обстоятельствах, и событиях, в которых они погрязли, решил предостеречься. Правда, теперь, как ни назови его, проблем не избежать.

— Надо уходить, — шепнул Уска Крэйвану. – После такого спектакля здесь долго задерживаться не стоит.

Крэйван согласился, зло выругавшись.

«А всё брут!»

Из-за его выходки он потратил много золота, купил только одного стоящего моракеша и слабую альфийку. А ему нужны воины! Ведь ему идти на альфинцев!