ГЛАВА 12 СОН

Мы неслись по проселочной дороге на автомобиле и я, настроившись на удар, вжался в кресло. Браслет пронзительно запищал и замолк.

Это там, потащила она меня за руку к пригорку. Обойдя его, мы уткнулись в ржавую дверь. «Надо ломать, не успеем», — сказал я. Нина хитро улыбнулась и достала из сумки массивный ключ. «15секунд», — констатировал я, входя в бункер. Дверь захлопнулась и загорелось аварийное освещение.

«Надо ниже, — толкала она меня в спину- пока совсем не отрубит».

Мы оказались в затхлом помещении, в котором пахло плесенью. Вытяжку занесло землей и листвой, которая понемногу осыпалась по стене на пол.

«Все и спутник не берет. Давай руку, — сказала она, держа в руках скальпель, — терпи».

Я сжался и закрыл глаза. Боль нарастала с каждым движением, и я отключился. Она била меня по щекам и повторяла; «Вставай, мало времени!».

Контролер умирал, мигая потухающими лампочками. На месте браслета расплывался электрический ожег, который был тут же накрыт коллагеновой повязкой.

За 10 минут, мы должны были пересесть в другую машину и все – СВОБОДА!

Они будут искать долго и тщательно, поэтому надо было спрятаться где-то в глуши, где нет коммуникаций и даже люди абсолютно редкое явление.

Мы готовились к побегу полгода. Разобрались в устройстве браслета, который при потере сотовой связи переходил на спутник. Для этого ездили к реке – «отдыхать», предупредив об этом всех окружающих.

Мы исколесили весь пригород пока не нашли то самое место.

За это время я вспомнил запах библиотеки, в которой был в последний раз еще школьником. Я заново учился читать, не крутя, а листая, и писать, ручкой в тетрадке.

Карты – это отдельная символьная природа. Вглядываясь в них, я искал островки безопасности и прокладывал пути нашей свободы. Я научился запоминать быстро и запутывать следы, зная, что будет расследование и они придут сюда и будут перечитывать все, следуя за мной по желтым, истлевшим страницам.

Система сделала меня преступником.

Телефоны были уничтожены еще в бункере. Радио вырвано. Нужны светлые головы, они не должны вслушиваться в крики погони и терять контроль.

 Ночевали мы в лесу, готовили на костре и радовались мокрой, животворящей весне. Было холодно и мерзко, но еще немного и там за горизонтом появится он – дом, милый дом!

«Спишь?», — резко тряхнул меня за плечо старший брат.

ГЛАВА 13 СЕМЬЯ

Мама, ее муж и старший брат нашли время в плотном графике себялюбия, чтобы вернуть на путь истинный и так обиженного богом родственника.

«Ты в своём уме?» – вопрошала мама, сидя в единственном кресле, а два сопровождающих стояли наготове схватить, свернуть и увезти. С ее уст это звучало пошло.

С ее обдуманного решения, я был надежно защищен и содержался в райский условиях.

— Одумайся пока не поздно!

— Я не хочу возвращаться.

— Отлично, чем ты будешь заниматься? Ты же ничего не умеешь…

Она была права, курсы меда давали мне право работать максимум санитаром, но мама до этого не опустится.

— Я пойду учиться.

— На кого и куда, и на что ты будешь жить? Нет Системы – нет финансирования. И что скажут люди о твоем уходе.

— Грузчиком пойдет, — услышал я голос Нины и вздрогнул, — а скажут, что благополучно исцелился, что в разы пополнит ряды Системы.

— А, это вы и есть, — злобно посмотрела на нее мама.

— Не знаю, но меня Нина зовут.

— Артур,- брякнул муж и плотоядно посмотрев на Нину протянул ей руку.

— Олег, — последовал примеру, за что тут же был награжден ледяным взглядом мамы.

— Валентина Петровна, — высокомерно ответила она, сообщая тоном, что ни о какой теплоте и душевности не может быть и речи.

Я подумал, что до сих пор не сказал, как меня зовут, но промолчал.

«Может чаю, — продолжила Нина, — или кофе?». От такой наглости мама пошла пятнами.

Нина перешла в наступление: «Мы можем не дружить, но может стоит попробовать, дать нам шанс».

«Выйдите все, — сказала мама, — нам надо поговорить, дверь закройте».

Мы втроем ушли на кухню и напряженно молчали. Артур разрядил обстановку:

— А она ничего так, да?

— Ага, — оживился Олег, — везет уродам.

— Уродам всегда везет, ответил я, довольно улыбаясь.

У нас всегда были напряженные отношения. Они ревновали меня к маме, которая носилась со мной по разным мероприятиям, отнимая у них драгоценное время, а я завидовал им, свободным от давящей опеки и неустанного контроля.

Мы курили, пили кофе и о чем –то болтали. Я поддакивал, а сам был весь там и отчаянно хотел стать Соглядатаем, чтоб безнаказанно сидеть под дверями комнаты вслушиваясь в происходящее.

ГЛАВА 14 ВАЛЕНТИНА ПЕТРОВНА

Воспитывая двух сыновей, она не могла и помыслить с чем ей придется столкнутся в ближайшем будущем. Началось все с жалоб из детского сада, а затем продолжились и в школе. Дерется с мальчиками.

Знакомые советовали — отдайте в спорт, но она была неумолима, на младшего сына были другие планы. Старший будет юрист, а младший доктор. Сама она была экономистом, а муж инженером.

Мысли о боксе вводили ее в ступор. Хирург не может иметь искалеченные пальцы, об этом она постоянно повторяла младшему.

Он психовал и вымещал злость на окружающих предметах.

Услышав пронзительные звоночки, она обратилась к психотерапевту, с которым сдружилась, чем и заложила основы Системы.

Кирпичики формировались очень быстро. Она выискивала их в мамских чатах и расставляла сети в своих. Со временем, увлекшись строительством, забыла о причине стройки – сыне.

Нет, он конечно ходил на различные тренинги и занятия, за счет которых обычные сверстники постепенно исчезали из его жизни. Зато он познал весь спектр отклонений.

Психотерапевт сумел внушить ему как нехорошо проявлять агрессию по отношению к мальчикам, вещи стоят дорого, а спорт усугубляет проблему. Верил ли в это психотерапевт – это отдельная история, главное задание, поставленное Валентиной Петровной было выполнено.

Внушение подействовало, а агрессия осталась и вместе с пубертатом нашла себе новую цель – девочки.

На Валентину Петровну посыпался новый шквал обвинений.

«Он всех облапал и даже меня, — покраснела директриса, — надо что-то делать».

Валентина Петровна не могла допустить официальных диагнозов и силами благотворителей, построила свою клинику со школой. Как горшок не назови, «психа» оставалась «психой» и из жизни младшего сына окончательно исчезли другие дети.

Муж-инженер, ничего не мыслящий в желаниях Валентины Петровны, не смог противостоять махине гуманизма и был раздавлен ею пожизненным исключением из жизни младшего сына.

Расставание прошло для нее безболезненно. Ей уже не надо было уделять много времени семье. Младший был при ней, а старший отдан на откуп родственникам и няням.

Она построила и возглавила Систему, в связи с чем из экономиста превратилась в общественного деятеля, предложившего миру новый путь интеграции и решения важных проблем на государственном уровне.

Система работала отлажено. Смазанные государственными дотациями и инъекциями богатых родителей девиантных отпрысков, шестеренки выявления, захвата и изъятия работали без сбоев.

И вот теперь появилась она. Сын не зря назвал ее Разрушительницей. Эта мадам вломилась в ее детище и теперь пыталась вырвать из механизма не завалившийся болтик, а фундамент. Если сын сбежит – это будет крах всей ее работы.

Валентина Петровна минут десять сидела, задумавшись и, наконец выдала, обращаясь в Нине: «В твоих словах есть рациональное зерно. Это действительно можно использовать. Надо связаться с юристами и пригласить пиарщиков. И стилистов». Добавила она, окатив Нину недовольным взглядом.

— Это очень важный проект. Из него нельзя просто взять и выйти. Если ты влезешь в него, то тебе придется пожизненно исполнять роль довольной жены. Помни, ты – это довольное общество, а он – результат плодотворной работы Системы.

— Я согласна.

Валентина Петровна натянуто улыбнулась и сказала: «Впрочем, вы не плохая девушка. Будем на связи».

Открыв комнатные двери, она посмотрела на младшего и тоном не приемлющем возражений сказала: «Она остается. Условия обговорим позже».

«Мы уходим», — обратилась она к своим спутникам и не попрощавшись захлопнула входные двери.

ГЛАВА 15 КОНТРАКТ

Когда делегация ушла, Нина выдохнула: «Не зря торопилась. Можно раздеться». Только сейчас до меня дошло, что она вернулось в той же одежде, точнее без нее.

Она нагнулась, расстегнуть сапоги, и я увидел тот ракурс, который не мог обозревать таксист, сколько бы он не пялился в зеркало заднего вида.

Я ревновал, адреналин подпрыгнул и браслет предупреждающее пискнул, но это не остановило меня. Разорванная юбка полетела вниз. Браслет запищал чаще и пронзительнее.  Она резко выпрямилась и толкнула меня на диван. Придавив грудь коленом Нина произнесла: «Не сметь! По контракту – это ты мой!»

Её поза была величественна, но уязвима. Колено ушло в сторону, а она оказалась в моих объятьях лежа на спине. Пуговицы блузы разлетелись, под напором лопнул лиф освобождая грудь.

«Я и так твой», — сказал я, проникая глубже. Она расслабилась и я, потеряв бдительность поменялся с ней местами.

Словно жокей на резвом скакуне, она вжалась в меня и двигаясь в такт шептала: «Мой. Я это поняла сразу, когда увидела в павильоне. Я вымолила тебя, а теперь это будет закреплено контрактом». Слова перешли в стон, и я погрузился в ритмы движения.

Закурив, я подумал, что всегда был чьим-то: маминым, принадлежал Системе, а теперь отхожу Нине. Перспектива была туманна, но обнадеживала.

 Мама подсуетилась и контракт уже вечером был доставлен курьером.

Предметом контракта был я. Сторонами мама и Нина, а расходы финансировались за счет системы по статье реклама. Я долго смеялся. Нина же созвонилась с мамой и сказала, что нормальные люди не ограничены в передвижении и должны хотя бы делать вид, что ходят на работу. Иначе в чем суть реабилитации. Возможно я и раньше был предметом торга, но вот так в моем присутствии как сундук или породистую собаку (дворняга врятли бы заслужила столько внимания) меня еще никто не обсуждал. Какие еще сюрпризы сокрыты в моем будущем…

-Павел красивое имя, — сказала она, — за всей чередой этого сумасшествия ты так и не назвал себя.

— Случая не было.

Она засмеялась, а потом еще что-то долго правила и снимала на камеру. — Это наш билет в нормальную жизнь. Здесь нужен основательный подход. Здесь уже заложены расходы на свадьбу. Хочу еще заложить на венчание.

— Я не крещеный.

— Значит и на крещение. С этого и начнем.

Нина опять вычеркивала и созванивалась, потом перешла за ноут и меняла уже в электронной версии. Они нашли друг друга, а я не знал, плакать мне или радоваться.

Рано утром приехала сама мама уже одна. Они подписали контракт и с меня сняли браслет.

Уходя она сказала: «Украдёшь его, и я тебя сгною. Он оступится, и я тебя сгною. Ты оступишься и уже точно останешься в НИИ, если оно не рухнет. Помните это».