–Одна же живёт! И мать её одна жила! – убеждал один
из троицы.

            Пришли
эти добродетельные господа, а она…

–Глазищи сверкают как у кошки! Не рот. А пасть
кривая! – второй изображал на себе.

–И зубы треугольные! – заканчивал другой.

            Верь-не
верь, а услышишь раз, другой, третий, встретишься с самой мрачной Гаттой на
улице, и невольно вздрогнешь: а вдруг? Накажешь детям: не злите Гатту, не
попадайтесь ей.

            Так
и началось. В деревне сонно, новостей нет, а тут такое событие! Один другому
рассказал, другой третьему деталей добавил, вот и стала нелюдимая Гатта ведьмой
и немой в глазах деревни. Ведьма она от того, что живёт одна, хворь её не
трогает, дом в порядке, и двора нет…

–От того что скотина у ведьм не живёт! – авторитетно
сообщали местные кумушки.

            А немая
от того, что слыша все бредни эти – Гатта не спорила, не реагировала, словно не
слышала и не о ней говорили. Напрасно её провоцировала местная молодёжь – Гатта
как камень, в лучшем случае – лишь глянет тоскливо на них и мимо пройдёт.

            Она
знает: не переспорить.

            Они
видят: ведьма отмалчивается.