–Гляди, ведьма идёт!
–Да не смотрите так на неё! Мне бабка сказывала, что
она такое проклятие может наложить, что никто не снимет.
–Враки!
–Чего?..
–Враки! Как же она наложит, если она немая? А?
съел?!
–Тише!
Деревенская
детвора устроила самую настоящую свалку, когда увидела шедшую по широкой улице
местную ведьму – нелюдимую, хмурую, угрюмую. Их поражало то, что ведьма, которую
наказывали им остерегаться их родители, так спокойно ходит по улицам их
деревни, редко, конечно, но ходит!
Взрослые
её сторонились. Дети же лезли. Лезли и боялись. Взглянуть на ведьму хотелось,
но поодиночке было страшно, а толпою нет. Им казалось, что всех сразу ведьма не
проклянёт. Вот и караулили, переговаривались – всё развлечение!
Между
тем ведьма дошла до края улицы, не взглянув даже на детвору, скрылась из глаз,
свернула.
Строго
говоря, она и ведьмой-то не была. И немой тоже. Просто о чём было говорить?
Звали её Гаттой, а толку от имени, если никто его и не помнит? А если и помнит,
то значения этой памяти не придаёт?
***
Сама
жизнь отправила Гатту в тоску и молчание сразу же. Мать Гатты считалась на
деревне дурочкой, доброй, не очень-то и хорошенькой внешне, но справной
хозяйкой. Пока живы были родители, мать Гатты была тиха и мирна, но когда не
могли они более её оберегать, так и случилось – поверила она словам, да и
произвела на свет девочку…Гатту. Отца так
и не назвала. Кто догадывался в деревне, кто жалел дурёху, а кто, не таясь,
осуждал, да только мать Гатты неожиданно выдержала всё без слёз и жалоб. То ли
поняла, что рассчитывать ей не на кого, то ли всегда в ней крепкость была, а
проявилась лишь сейчас – неизвестно.
