Гатте
даже вспомнилась какая-то песенка  и она,
не певшая никогда прежде, смущаясь своей смелости, выводила неровно, неумело:

–В руках девицы игла торопится,

Бежит, вышивает…

Дело долгое, но верно спорится,

Девица вести ожидает.

            Гатта
останавливала песню снова и снова, то нелепо себя чувствуя, то задумываясь о
строках, но небывалый душевный подъём заставлял продолжать. И она продолжала, и
неловко улыбалась, и шила, и думала, что жизнь её всё-таки хороша.

***

            Она
и была хороша до ранней осени. Осень выдалась сухая, листья и трава пожелтели,
потеряли влагу и это стало погибелью для Гатты и Верты.

            Что
стало причиной пожара? Сухость, иссушившая в ту осень землю? Чья-то злость,
замаскированная под лик судьбы? Неизвестно.

            Одно
известно точно: пожар поднялся быстро и схватил домик Гатты в объятия. Она проснулась
от гула, чудом вскочила, задыхаясь, бросилась на ощупь на улицу, прикрывая лицо
рукавом, чтобы дым не ел его, кто-то бросился ей на помощь, ломали навстречу
уже дверь – селяне собираются всегда очень скоро, когда речь идёт о беде.