Глава 9.

Молодая супружеская пара вместе с маленьким мальчиком приехали в больницу в карете скорой помощи. Это были вампиры, что жили в маленьком городке. И да, их фамилия была Гровер. Думаю, вы догадались о ком я. Да, именно о Дите, Альбо и Алукарде.
Это случилось 24 года назад, когда маленьком Алукарду было почти 3 года. Дита Гровер мучалась от боли внизу живота, и её стоны были наполнены мучениями. Рядом с врачами, везущими носилки, шёл Альбо с маленьким сыном на руках, который со страхом смотрел на маму и держал в руках игрушечного волчонка.
Это был жаркий день 9 июля. Середина лета, самый пик, а ведь они жили на планете вместе с обычными людьми, таков закон о «временном перемирии», который затянулся на сколько веков. На миссис Гровер было летнее лёгкое платье, ставшее бурого цвета внизу. Её сразу отвезли в операционную, оставив отца с сыном наедине. Альбо сжал челюсти, а его взгляд был устремлён в одну точку.
— Папа, — заговорил невинный голос, — а где мама?
— А? — темноволосый очнулся и посмотрел на сына, который вот-вот готов был заплакать и прижал его к себе. — Всё будет хорошо, милый. И с твоей мамой, и с твоей сестрёнкой, что должна появиться на свет. Маме просто стало плохо, но она обязательно вернётся к нам.
— Когда сестгх’а будет, то я ей подагх’ю Зевса! Он будет ох’анять её! — буква «р» совсем не хотела ему поддаваться в речи, как и у других детей в этом возрасте.
— Да? — он улыбнулся, но слишком слабо. — А ты будешь защищать её?
— Да!
— Я тоже. И тебя, и маму.
Спустя несколько утомительных часов вышел врач и с грустным выражением лица посмотрел на вампира, который сразу же встал. Мальчик спал на лавке, прижимая к себе игрушку. Маленькие дети мало что понимают. Они не задумываются о болезнях или смерти. Они считают, что каждый бессмертен и проживёт много-много лет счастливо, словно в сказке, которую им читают на ночь. Но, к сожалению, суровая жизнь превращает добрых и наивных детей в чёрствые камни.
— Нам очень жаль, — начал маг. — Мать удалось спасти, а вот ребёнка… Был слишком высокий риск.
— Я могу увидеть её?
— Сегодня нет. Ей вкололи успокоительное, чтобы она могла уснуть. Вашей жене нужно время для реабилитации.
— И сколько?
— Зная скорость восстановления организма вампиров, то пока что трёх дней достаточно. Но я не могу гарантировать, каким будет её душевное состояние. Позаботьтесь о сыне, мистер Гровер.
Альбо развернулся к спящему сыну, и на его алых глазах появилась пелена слёз. Что он скажет ему? Ведь он так ждал сестру, которая должна была появиться на свет. Но позже.. Нужно было будить мальчика, но ведь он спросит! Спросит о сестре! Спросит о маме! Смахнув слезинки, что готовы были упасть, Альбо коснулся хрупкого плеча сына. Алукард проснулся и открыл свои алые глазки, которые были оттенком, как у отца.
А вы знаете, что у красного цвета множество оттенков? И у каждого вампира он был свой, у каждого рода свой оттенок, передающийся из поколения в поколение. У их отца был самый красивый и живой цвет.
— Папа, а где мама?
— Она спит. Всё хорошо, — он заметил, как голос дрогнул на последнем слове. — И сестра живёт дальше…
— А почему ты плачешь?
— От счастья, мой хороший, — Альбо обнял сына и взял на руки. — Пойдём домой.
Ноги не слушались, но брюнет переборол себя и пошёл дальше ради сына. Алукард что-то говорил о своей игрушке, но мужчина пропускал это мимо ушей.
Когда они хотели выйти из здания, то к двери подошли две медсестры. Вампир открыл им дверь и пропустил девушек вперёд. Те его поблагодарили и стали входить. И почему-то именно в этот момент уши Альбо решили лучше расслышать их разговор.
— Сегодня утром привезли одну девушку. Рожала очень тяжело, но всё хорошо с ней и с ребёнком. Прошло несколько часов, малышку надо кормить, а матери нет. Девочка лежит, вопит. Наверное, заберут в приют. Никто не хочет брать.
Альбо словно поразило сильным лучом света. Брюнет резко обернулся и побежал за ними. Вампир оставил сына у стойки регистрации, попросив врача приглядеть за ним, и побежал дальше. Медсёстры, увидев подбежавшего к ним вампира, испугались от неожиданности.
— Девочка…где? Кто она? — спросил он, волнуясь.
— Какая девочка? — спросила одна из них.
— Которую бросили! Её не забрали?!
— Да не знаю я! — ответила та. — Нет вроде. А что хотели? Забрать?
— Да. Моя жена только что потеряла ребёнка. Я могу оформить опекунство?
— Это надо разговаривать с заведующей родильным отделением. Следуйте за нами.
Спустя время (а это не один день) Альбо удалось оформить опекунство вместе с очнувшейся Дитой. Она пила необходимые лекарства, которые ослабляли душевную боль. Но когда ей показали малышку, то та резко забыла о своих горестях. Маленький ангел, закутанный в нежно-розовую пелёнку, проснулся и распахнул свои голубые глаза. Улыбка с лица Диты сползла и переросла в недоумение, а с лица Альбо она не слезала.
— В документах прописано, что она вампир. Почему глаза голубые? — спросила Дита.
— Главврач со столичной больницы приезжала. У неё патология. Гибрид. Вампир с магией ведьмы.
— Всё преодолеем! Алукард, как тебе твоя сестра?
— Она маленькая, — сказал важно мальчик, словно доказал какой-то научный факт. — Это тебе!
— Мы положим Зевса ей в кроватку, хорошо? — спросила Дита.
— Моя звёздочка, — с упоением произнёс Альбо. — Моя жизнь. Тебя послали не просто так к нам, Алис.

*****

Наше время.

— «Тебя послали не просто так к нам, Алис», — договорила миссис Гровер. — Вот что сказал ваш отец. В тот день мы приобрели больше, о чём мечтали.
— Документы у тебя? — спросил Алукард.
— Да, — ответила мать. — Хотите забрать?
— Я приеду, заберу. Вроде на выходных электричка ходит. Ладно, мам. Спасибо за этот поучительный рассказ. Мы обязательно вынесем для себя мораль. Завтра позвоню.
— Конечно. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — Алукард сбросил и убрал телефон в карман. — Алис?
Девушка смотрела в одну точку, словно как отец в рассказе матери. В голове ничего не укладывалось, самые страшные мысли вкрадывались в голову. Она не реагировала ни на что, пока брат не стал трясти её за плечи.
— Да?
— Алис, ты как?
— Я? Нормально. Всё нормально, — теперь её взгляд стал отрешённым. — Я лягу, пожалуй. У меня завтра исследование.
— Так ведь выходной день же.
— Я занимаюсь вне работы и на работе. Это исследование, повторяю тебе. Оставь меня. Мне нужно попробовать уснуть.
—  Я не оставлю! Алис, нельзя опускать руки в этот момент!
— Алукард, уйди прочь. Ради Луны! — вскрикнула Алис. — Пожалуйста…
— Как тебе будет угодно. Только, если надумаешь повеситься, то не шуми стулом.
—  Спасибо! — разозлилась Алис. — Дельный совет от старшего брата!
— Иди к чёрту! Ты выросла с нами! Тебя не бросили! Что тебе ещё надо?!
— Тебе не понять! Ты знаешь свои корни! А я вновь в неизвестности! Меня бросили, как только я издала свой первый вздох в этом мире! А ты был долгожданным ребёнком!
— Ну давай, давай! Сыграй героиню очередного сопливого романа, которая потерялась в себе! Ты же у нас непонятая, да? Отрешённая всеми! Изгой в собственной среде! О Луна, я гибрид, помогите мне! Сколько таких, как ты?! Теперь устроим массовое самоубийство?
   Раздался звук пощёчины. Алукард дотронулся до щеки и ядовито усмехнулся. Алис сжала кулаки и с нескрываемой яростью посмотрела на брата. Стеклянные шары, минералы, косметика — все мелкие предметы взмыли в воздух. А глаза сестры налились голубым светом.
— ПОШЁЛ ВОН! — пробасила сестра, и брат быстро удалился, хлопнув дверью чердака.
    Как только он ушёл, то предметы вернулись на свои места, кроме стеклянных шаров, которые разорвались на осколки и упали вниз. Алис обернулась к зеркалу и увидела, как вены висков засияли, а спустя несколько секунд потухли. Такого не было уже давно, и от этого стало ещё хуже.

«За что мне такое наказание? Кто я? Луна, дай мне ответ. Быть может…Работа! У того пациента такая же мутация. Я должна узнать, кто он. Но данные зашифрованы, что очень странно. Ведь ДНК определяет личность, а он точно числится в медицинском центре. Что-то здесь не то. Значит, я на правильном пути.»

*****

Как известно из многих источников, среди которых много лживых, вампиры были частыми гостями на кладбищах и подобных местах. Кто-то писал, что они приносили кого-то в жертву; кто-то — что они там набирались сил и обращали людей в новых вампиров; кто-то — что там их жильё. Один вампир был там. Но не для того, чтобы совершить что-либо из вышеперечисленного. Этот вампир надвигался к фамильному склепу, где находились тела тех, кого уже нет.
Каменный подвал охранял старик-смотритель. Не стоит забывать, что Мор-Каин стал впускать людей в свои земли. Он поприветствовал хозяина и открыл ему помещение. В руках вампира был букет белых лилий. Спустившись вниз, он поправил свои седые, не по годам окрасившиеся, волосы. Да, это был Лука, одетый в белоснежный костюм, что очень странно. Ведь в подобные места следует надевать чёрное. Он подошёл к одной из ячеек, где было указано женское имя и их родовая фамилия. Семья Фон Кённинг кремировала умерших, воспоминания об их красоте хранилась на портретах и памяти живых. Лука положил ладонь на плиту и вздохнул.
— Прости, что не сберёг, — на его глаза навернулись слёзы. — А ведь должен был…И кто я после этого? Если бы ты знала, как тяжело папе. Он до сих пор не может прийти в себя. Знаешь, — он вытер слезы, — я тут познакомился с одной неугомонной семейкой. Вернее, вынужден был познакомиться. Это брат и сестра. Брат словно из пещеры вылез, никакого понятия о приличиях. А вот сестра…Её имя Алис. Она чем-то похожа на тебя. Приняла мой ужасный характер. Даже подала мне платок, когда её брат разбил мне нос. А ещё после её ухода зацвела наша с тобой вишня. Осенью. Разве так бывает? Я бы хотел написать портрет Алис. Дай мне знак, если я на правильном пути.
Лёгкий ветерок проник в склеп и потрепал седые волосы. Вместе с ним и прилетели пара листочков, которые прибились к лаковым ботинкам молодого вампира. Лука посмотрел на них, потом на статуэтку и кивнул. Вампир положил букет лилий прямо на плиту.
— Не понимаю, Одетт, как они могли тебе нравиться… Но почему-то именно они стали нравиться и мне. Быть может, потому что они напоминают мне тебя и твою душу. Ты была самой светлой из нас. — Лука сел на каменную скамью и закрыл бледными ладонями лицо.
Он не плакал, а прислушивался к этой мёртвой тишине. Зачем? Быть может, он хотел услышать что-то? Но что? Лука ужасно хотел, чтобы всё это оказалось очередным кошмаром. Они снятся ему в последнее время. Поэтому он урезал режим сна до предела. Ему хотелось вновь увидеть свою семью вместе. Но это невозможно, как бы не хотелось. Ни одна ведьма, ни один оборотень или вампир не способны вернуть жизнь, не говоря уже о способностях человека.
Наверху послышались шаги, и мысли Луки остановили свой на ход на некоторое время. Он убрал руки со своего лица и посмотрел на часы. Молодой вампир уже сидел так час, а ему казалось, что прошло всего пять минут. Он посмотрел на лестницу, что вела вниз прямо в склеп, и увидел серебряные ботинки. Один из уголков его губ приподнялся.
— Я как увидел этого милого старика. Так и понял, что ты тут, — сказал Эдмунд, держа в руках букет полевых цветов. Им собранный. На маге был строгий белый костюм и серебряные туфли. А также на его лице покоились тёмные очки.
— Тебя подвезти потом? — спросил Лука.
— Нет. Я сам, на метле. Сестра поехала к вам, наверное. Константа уже там, — на это вампир лишь кивнул и пошёл к лестнице. — Лука…Ей там намного лучше. Поверь мне.
— Зато мне каждый день удавиться охота, — прорычал вампир и ушёл.
— Ты не злись на него, он не со зла это, а от горя, — Эдмунд достал платок и вытер пыль с балерины и плиты. — Скучает по тебе, как и все. Как и я…

*****

Эсмеральда и Константин, прибывая уже в доме Луки и его отца, всё готовили ко столу и саму гостиную приводили в порядок. После нескольких ужасающих событий, произошедших в семье Фон Кённинг, отец Луки распустил всю прислугу в доме. Но миссис Гольденберг порой посылала к ним горничных или сама помогала с уборкой.
Эсмеральда закончила убирать мусор и пыль из гостиной. Она достала из стеклянного шкафа стаканчики для алкоголя и пошла их промывать. Константин приносил еду на кофейный столик. Всё выглядело обыденно. Семьи договорились в этот день не скорбить, словно Одетт всё ещё с ними. По крайней мере, так себя вели дети семей. Родители Константина и Эдмунда с Эсмеральдой, увозили главу семьи Фон Кённинг из дома, чтобы побыть в этот день с ним. Хотя тот и не требовал к себе внимания.
— Что-то они долго, — сказала Эсмеральда и посмотрела на портрет.
— Скоро будут, — успокоил её оборотень и встал рядом.
— Она была красавицей, — грустно произнесла ведьма. — Они все красавцы…Почему с ними так жесткого обошлась судьба?
— Она обходится со всеми жестоко. Особенно с теми, кто прекрасен. И я не говорю о внешности.
Константин услышал, как тихо притормозила машина и пошёл к двери. Эсмеральда, сдержав слёзы и проглотив ком, стоявший в горле, пошла за алкоголем. В дом вошёл Лука и посмотрел на Константина. Друг кивнул и пошёл с ним в гостиную.
— Встреть Эдмунда, я слышал его бормотание в метрах пятидесяти. Я дойду, — сказал вампир в привычной для себя манере. Оборотень не стал ему перечить и открыл дверь.
    Он оказался прав. Маг как раз уже приземлился и шёл со средством передвижения в руке. Эдмунд так и не снял очки, хотя не светило ясно солнце. Можно было подумать, что он слепец. Оборотень забрал его метлу и молча кивнул в сторону гостиной, которая была видна из-за открытой двери. Рыжеволосый шустро проскочил в дом и бесшумно закрыл старую дверь. Но Эдмунд пошёл не в указанную комнату, а — наверх по лестнице. И никто не думал его остановить. Да и некому было, гостиная — пуста.
Рыжеволосая ведьма прижимала к себе вампира, тихо плачущего. У Эсмеральды в уголках глаз собрались слёзы, которые она смахнула пышными ресницами, но те продолжили свой путь на её горячих щеках. Закусив нижнюю губу, она прикрыла глаза.
— Лучше бы это был я, — говорил вампир. — Она мне каждую ночь снится. Я наяву её вижу!
— Чш-ш-ш, — она погладила его спину, словно мать. — Тише-тише, мой хороший. Судьбе было угодно, чтобы ты остался с нами. Она бы не хотела этого…
— Тебе откуда знать? Виновата не судьба, — он выпрямился и отпрянул от её объятий.-А этот ублюдок! Это…
— Лука, — она обхватила ладонями его лицо, — я знаю. Мы все знаем. Но помни наше условие: «Она с нами. Это обычный день.» Пора уже за стол, — она вытерла платком его слёзы. — Пойдём, мой Микеланджело.
Эдмунд в это время расхаживал по комнате, которая давно была пуста. Ничего не тронуто, словно хозяйка вот-вот вернётся. Но пыль, лежавшая уже давно, даёт знать, что никто не вернётся. Маг подошёл к туалетному столику цвета слоновой кости. Зеркало, что стояло на нём, было обрамлено золотом. Эдмунд достал из кармана конверт, ловко сложил его в форму птицы и положил на этот самый столик.
Там лежало четыре подобные птицы. К ним прибавилась пятая. Маг шустро пересчитал их и понял, что одной не хватает. Эдмунд подошёл к окну, украшенное маленьким витражом. Следов взлома не было, как будто его взял кто-то из жителей поместья.
Маг шустро удалился из комнаты и пошёл по коридору к лестнице. По пути его встречали каменные скульптуры и картины. Дорогой ковёр, недавно вычищенный, был цвета вина «Бордо». Дверь в комнату Луки была открыта, и рыжеволосый бросил на неё взгляд. Увиденное заставило его остановиться. У мольберта лежало его письмо. Та самая птичка.
   Некогда весёлого мага, ныне грустившего, охватила ярость. Как лучший друг мог так подло поступить, прочитав письмо? Письмо другому! Эдмунд, взяв письмо, побежал вниз по лестнице, где уже были три закадычных друга. Эсмеральда разлила дорогой виски, Константин разложил еду по тарелкам, а Лука поставил на стол статуэтку балерины. Оборотень, услышав топанье, обернулся и увидел злое лицо Эдмунда, все ещё в очках. В порыве гнева он скинул их на пол, и все увидели его припухшие глаза от слезливой ночи. Он двигался прямо на Луку, который непонимающе уставился на молодого мага.
— Как ты посмел?! — кричал Эдмунд на весь дом. — Как ты посмел прочесть письмо, предназначенное ей?!
Маг набросился на него с кулаками, но мгновенная реакция оборотня отлично сработала. Константин мигом схватил мага за плечи и прижал к себе, чтобы тот не мог двигаться.
— Отпусти меня, Константа!
— Какое письмо? О чём речь? — равнодушно спросил Лука.
— Ты прекрасно знаешь! — казалось, он обезумел. — Я каждый раз в годовщину её смерти пишу ей письма! И я увидел одно из них на твоём мольберте! Я ДОВЕРЯЛ ТЕБЕ! СЧИТАЛ СВОИМ ДРУГОМ!
— Прекрати кричать, злость тебе не к лицу, — вампир ловко взял из его рук письмо и положил к статуэтке. — Как видишь, края письма до сих пор сохранили свою форму. Если бы оно было открыто, я бы не смог сложить его в ту же форму, что и ты. А магией я не обладаю. В этот день нам запрещено ссориться.
— Константа, отпусти его, — сказала ведьма. Оборотень покорно выполнил просьбу. Эсмеральда сразу же обняла брата. — Лука бы никогда этого не сделал. Давай забудем об этом хотя бы на сегодня.

******

— Я хочу написать портрет Алис, — сказал Лука и сделал глоток вина из лучшего сорта крови.
— Да? Это замечательно! — Эсмеральда слабо улыбнулась. — А Алукарда пригласишь?
— Нет. Это только для неё, — сказал вампир. — У неё есть кое-какие черты.
— Особенные? — спросил Константин.
— Это слово изъезжено. И оно утратило свою красоту. Я бы сказал, что она эстетична с точки зрения художника. И выглядит невинно с точки зрения смотрящего.
— Ну, с точки зрения смотрящего я могу сказать, что Алукард выглядит по-мужски привлекательно. Особенно на нём отлично смотрится костюм, который я ему подобрала, — сказала ведьма и съела дольку апельсина.
— Уже и костюмы ему выбираешь? Только не говори, что тебе нравится этот олух, — сказал с отвращением вампир.
— Он нормальный, — ответил оборотень. — И очень сильно любит Алис. Просто он за неё боится.
— С точки зрения мага могу сказать, что от него просто исходит сильная энергия, — сказал Эдмунд и поправил тёмные очки. — Как и от Алис. Пусть я и лишён дара магии, но моё «шестое чувство» развито отлично! Пиши её потрет. Думаю, это будет твоя лучшая работа. 
— Осталось только ей позвонить.
— И дома приберись, — сказала Эсмеральда. — Ты же не будешь вечно держать её на улице. Пригласи на чай, поговори с ней лучше с глазу-на-глаз.