Глава 16.

Граждане уже собрались у сцены, репортёры прибыли и настраивали камеры перед съёмкой. Некоторые из молодых журналистов брали интервью у Эмилиан и Рауля, хотя последний был немногословен и всё время нахваливал сына и доблестную армию оборотней. Леонард в это время подошёл к детям, ведь те выглядели весьма встревоженными, словно случилось что-то ужасное и необратимое.
Лука обнимал Эсмеральду за плечи, когда та дрожащими руками вновь и вновь набирала номер Алис или Эдмунда. Телефон Алукарда стал недоступен. Константин решил позвонить Елене, но она тоже не поднимала трубку.
— Дети, у вас всё в порядке? — спросил Леонард и добродушно  улыбнулся.
— Нет, — дрожащим голосом отвечала ведьма, — Алис и Эдмунд должны уже приехать, как и Елена с Алукардом, но никто не отвечает на звонки. Миранда здесь?
— Я её не видел, хотя её могла заметить Эмилиан. Это очень странно, думаю, за ними следует послать кого-нибудь, — улыбка исчезла с лица вампира, уступив место хмурой задумчивости.
— Елена звонит! — воскликнул Константин и включил громкую связь. — Елена, здравствуй! Почему вы не отвечаете на звонки?
— Алукард…он, — начала плакать Елена в трубку.
— Что с Алукардом?! Он жив?! — почти закричала Эсмеральда.
— Он жив, но его забрали! Его забрали слуги Адама! Он спрятал меня…Мне страшно! Я позвонила Алис, за ними тоже поехали…Что мне делать? Это всё тётя! Я не виновата! Я не виновата! — Елена впала в истерику окончательно. Дальше слова было не разобрать, потому что всё было похоже на скуление двухмесячного щенка и некое хлюпанье.
— Елена, сиди в доме…Мы приедем…
— Мы должны успеть спасти Алис и Эдмунда, — сказал Леонард. — Елена, сколько у нас есть времени?
— Я не знаю…Я…не виновата…
Послышались гудки, и возникла секундная нервная пауза. Каждый понял, что мероприятие продолжать нельзя. Леонард подозвал Рауля и Эмилиан. Та узнав, что произошло, не раздумывая собралась ехать за сыном и Алис. Вместе с ней вызвались Лука, Эсмеральда и Константин. Рауль взял под командование охрану, и как раз неожиданно поступил сигнал о подозрительном предмете за сценой. Леонард взялся за закрытие мероприятия, чтобы каждый житель немедленно ушёл домой. Скрывать больше нет смысла.
— Внимание, жители города Мор-Каин! — начал свою речь вампир, и ему зааплодировал народ. — Прошу, без аплодисментов. По веским причинам мы вынуждены прекратить мероприятие и перенести его на другой срок. В городе объявлено Чрезвычайное Положение! Снимайте, да, снимайте! Чтобы каждый слышал, чтобы каждый знал! Прошу вас, берегите себя, берегите детей, идите домой и сидите там! Это не болезнь, хуже, это бандитизм, это беспредел, который разросся до колоссальных размеров! Уходите, как можно быстрее! Соблюдайте дистанцию, дайте скрыться не только себе, но и другим! Спасибо за внимание!
Леонард бросил микрофон на пол сцены и побежал в сторону Рауля и нескольких военных, что тоже присутствовали на мероприятии. Оборотень что-то кричал в рацию, стоя в дистанции от чёрной сумки. Вампир сразу догадался, что их семьи хотели убить.
— Луна, за что ты посылаешь нам такие испытания? — прошептал Фон Кённинг и позвонил. — Срочно организуйте поисковый отряд, он нужен мне сегодня. Вы не слышали? Сегодня же, никто не смеет перечить мне!
— Леонард, парень найдётся, — Рауль похлопал мужчину по плечу. — Главное, чтобы Эмилиан успела за сыном и этой девчонкой.
— Она не «эта девчонка». Она Алис Гровер, — строго произнёс вампир. — Она та, кто ему нужна. И только сейчас я понял почему. Она действительно не та, кем кажется.
Неожиданно собрались тучи и поднялся ветер. Затем с неба начали падать тяжёлые капли дождя, подобные слезам. Сверкнула молния, и раздался гром. Рауль сплюнул и ругнулся. Леонард молча посмотрел на небо и понял. Понял, что они опоздали.
******
Эмилиан ехала на той скорости, которую раньше боялась включать. Ей плевать на правила, плевать, что собьёт голубя или снесёт забор. Её сердце тряслось и изнывало за собственного сына, за всю эту ситуацию; из-за страха, что с Алис или Алукардом сделают также, как поступили с Одетт.
— Алукард будет жить. Он будет с нами, — успокаивал Эсмеральду Константин.
— Только пусть попробуют дотронуться до моего сына! Я им кости прожгу изнутри, чтобы эти сволочи говорить от боли не могли! — прорычала Эмилиан. — Эдди, мальчик мой, хоть бы вы спрятались в подвале вместе с Алис. Умоляю, умоляю, чтобы дитя моё не тронули, пожалуйста… Грёбаный дождь!
Женщина уже выехала к частному загородному сектору, постепенно приближаясь к улице, где расположен их дом. Лука не вымолвил не слова, лишь молча смотрел на дорогу. Но внутри он гремел хуже грома, вызванным заклинанием Алис.
— Этот ураган ненастоящий…Как? — недоумевала Эсмеральда. — В воде частичка магии.
— Видимо, маг был не осторожен. Это новичок, — пояснила Эмилиан.
— Его вызвала Алис, — высказал догадку Лука.
— И что это значит? — спросил Константин, смотря на небо.
— Ничего хорошего не значит! Не глупи, шериф! — психанул Лука.
— Стойте! Это её волк! — вскрикнул шатен, и машина остановилась.
Остановка произошла резкой. Шины заскрипели и оставили чёрные полосы. Эсмеральда чуть не ударилась о водительское сидение, если бы не подхвативший её Лука. Дождь продолжал лить всё сильнее и сильнее. Зевс сел и начал завывать, что послужило знаком для всех. Константин заметил на ошейнике волка кусок шерстяной шали, которая, судя по запаху, принадлежала Алис, но самой девушки не было. А она бы никогда не бросила его одного посреди поля и дороги.
— Мы опоздали, — грустно произнёс женский голос.
Эсмеральда стала бить по креслу машины, рыдать и кричать во всё горло: «Нет! Ненавижу! Чтобы этих тварей сморило! Каждого из них! Эдму-у-у-унд! Али-и-ис! Пожалуйста, нет!»
Эмилиан забежала в машину к дочери, крепко прижала её к своей груди и стала успокаивать, сама при этом не сдерживая слёз. Страшно было наблюдать, как некогда стойкие люди не смогли сдержать эмоции из-за такого горя…
Седовласый вампир вышел из машины, подошёл к Зевсу и присел рядом. Волчонок коснулся лапами его колен и завыл снова. Сидящий погладил его шерсть и посмотрел вдаль, кусая внутреннюю сторону губы. Перед его глазами предстал образ Эдмунда, его задорный смех и приятная улыбка, а затем Алис… Как она скромно сидела на стуле, позируя для портрета; с каким интересом она рассматривала другие его картины, и как тогда подала ему платок при первой встрече…
— Я найду их. Найду тех, кто забрал, кто сделал ей больно. И вскрою им животы, разорву им глотки. Мои руки будут по локоть в крови, но ей никто не будет угрожать. Никакой дипломатии больше не будет. Я — не мой отец.
— Лука, тебе нужно встать, — сказал Константин и подхватил его за плечи. — Мы спасём их всех. Я клянусь тебе. Мы спасём её. Эдмунда. Алукарда.
Оборотень хотел верить в то, что сказал. Хотел, но с трудом мог. Ему тоже хотелось заплакать, хотелось закричать, но он зарёкся больше не давать эмоциям брать над собой верх. Никогда больше.
******
Двое оборотней, держащих под руки Алукарда, Гром и ещё один худощавый вампир шли по серому коридору бункера. На потолке висели старые лампочки, освещающие помещение противным желтоватым светом. Они шли между камер, обрамлённых железными прутьями. Многие из них пустовали, а в некоторых сидели провинившиеся члены банды. Некогда былая тишина была прервана возгласами Гровера-старшего.
— Где моя сестра?! Что вы сделали с ней?! — не унимался Алукард. — Остолопы, я вам задаю вопрос! Гром, ответь мне! Где она?! У тебя у самого есть семья, думаешь, я не понял?!
Раздался звук удара. Гром ударил кулаком в лицо Алукарда, и у того из носа побежала тёмная кровь. Он схватил молодого вампира за грудки и прорычал:
— Не переходи границы, сопляк! С твоей малявкой будет всё нормально. В камеру его бросьте, пусть одумается.
Худой вампир ввёл код на замке, и железные двери открылись. Оборотни толкнули брюнета в камеру, и двери закрылись на неведомый замок. Гром отпустил остальных, и остался один стоять напротив. Гровер резко впился в замок, и выражение его гневного лица дало понять, что дай ему выбраться отсюда, он убьёт каждого на своём пути.
— Жива твоя сестра, как и её рыжий дружок, сыночек Эмилиан. Адам не даст её в обиду.
— Откуда такие гарантии? Решил успокоить меня?! Не выйдет! Выпусти меня отсюда!
— Она намного ближе к Адаму, чем мы все думали. Но об этом знают только приближённые. Давай так: если будешь себя хорошо вести, то увидишь сестру. Усёк?
— С чего я должен верить тебе?
— Гром никогда обещаний не нарушает. По рукам? — мужчина просунул через прутья свою сильную руку, и Алукард, подумав несколько секунд, пожал её. Рыжеволосый кивнул, достал из кармана тряпку и протянул брюнету. — Вытри лицо, а то сестру напугаешь.

Алис очнулась на мягкой софе в комнате. Вернее, она была похожа на кабинет. Стояло три широких шкафа с книгами и статуэтками, у стены, что была сзади Алис, находились стол и стул с кожаной обивкой. Рядом с софой был журнальный столик, на котором стоял стакан с водой и лежала пачка с анальгетиками. Девушка распаковала одну и принюхалась.
— Всё-таки анальгетик, но вдруг — отрава… Где я?
Когда Алис встала, чуть не упала назад на софу, но быстро взяла себя в руки. Она поняла, что должна сейчас разобраться во всём сама, нужно спасти брата и друга. В её сердце теплилась надежда, что они живы, и с ними всё хорошо.
Дверцы шкафов были стеклянными, и Алис смогла увидеть своё отражение. Как она не заметила на себе новую одежду? Вместо праздничного платья на ней был длинный, почти в пол, сарафан цвета лепестков ириса. Но кто её переодел?
Аккуратным движением руки Гровер открыла дверцу шкафа и стала читать названия книг. Это были довольно старые произведения, некоторые — написаны от руки, с ума сойти можно! Владелец этой коллекции несметно богат! Прядь чёрных волос, которая завилась от влажной погоды, упала на плечо и неприятно щекотала шею, но Алис пыталась не обращать на это внимание.
Её взгляд упал на статуэтку в виде женщины, держащей на руках своё дитя. Брюнетка коснулась кончиками пальцев за ледяной фарфор, и всё покрылось белой пеленой. Затем она спала, и глаза вновь могли видеть, но вместо кабинета девушка оказалась в каком-то деревянном доме. В люльке лежал ребёнок и плакал, на втором этаже был шум. Разговаривали мужчина и женщина. Алис подошла к люльке и заглянула в неё. Там лежал младенец с бледной кожей и чёрными волосами. Сначала можно было подумать, что это дитя вампира, по небольшим клычкам, что прорезались, но затем дитя распахнуло глаза, и она увидела кристально голубую радужку глаз. Они настолько заворожили её, что Алис потянула руку к ребёнку, и он перестал плакать. Он видел её, как это возможно? Девушка ласково провела ладонью по его голове и улыбнулась ему.
— Не плачь, малыш. Не плачь, — тихо сказала девушка и пошла к лестнице, ведущей на второй этаж.
На середине пути она остановилась и прислушалась к голосам. Тот факт, что её увидел младенец, насторожил. Вдруг родители ребёнка тоже её увидят, и как она объяснит своё появление тут?
— Шабаш мне приказал избавиться от него, но я не могу! Он наш малыш! Что нам делать, Ричард?!
— Немезида, бери ребёнка и беги. Клан узнал обо всём, любовь моя. Мне уже не выжить, моё последнее желание — ваше спасение.
— Нет… Я не верю, дорогой! Есть же другой способ! Я нашлю на них проклятие, и у нас будет время сбежать! Мы будем жить где-нибудь далеко, все вместе!
— Немезида, я бы хотел верить в это, но нет… Они приближаются. Любовь моя, скорее!
Стали слышны шаги, переходящие в бег. Алис быстро спустилась вниз, но поняла, что нигде не спрячется. Затем она взглянула на пол и поняла, что не отбрасывает тени, значит, она — фантом. Но как её увидел младенец? Очередная загадка…
Молодая ведьма невообразимой красоты спустилась вниз. Её лицо имело милейшие невинные черты, однако взгляд голубых глаз говорил об обратном. Она могла заставить кого угодно встать на колени лишь одним взглядом. У этой незнакомки были длинные вьющиеся светлые волосы цвета пшеницы. Следом спустился статный вампир. В глаза сразу бросились его чёрные, как смоль, волосы; строгие и красивые черты лица и тёмно-красные глаза. Он схватил саблю, поцеловал ведьму и дитя и выбежал из дома. Алис слышала крики, ржание коней, звук сабли, разрезающей воздух, и стук упавшего тела. Ведьма укутала дитя в тёплую шаль и спрятала его в тайное место под полом. Шаги приближались, было слишком поздно.
— Адам, мой лучик в этом ужасном мире, прости меня. Прости меня, не плачь, мой родной, умоляю…
— Адам, — прошептала Алис и всё сразу поняла. Это прошлое того самого Адама, который держит в страхе город.
Молодая женщина сняла с себя амулет в виде «Инь и Ян» и положила его к младенцу, а затем закрыла подпол. Дверь в дом выбили, и у дверного проёма появилась ведьма. Она была примерно такого же возраста, как и мать ребёнка. На лице вошедшей была победная улыбка и злорадство. Она вальяжно вошла внутрь и хрипло засмеялась, а затем заглянула в ледяные глаза блондинки и замолкла.
— Ты убила Ричарда? — прервала тишину Немезида.
— Нет, мне этот упырь ни к чему. Его убил один из приближённых Вампирской Семьи. А вот я пришла по твою душу.
— Семья Ведьм вынесла этот приговор?
— Нам запрещено рожать от других рас, сама знаешь! — рявкнула вошедшая. — Ты нарушила закон! Ваше дитя — опасный гибрид, и только смерть ему предначертана! Ты не убила его, и поэтому будешь казнена. Властью данной мне, гори ты синим пламенем!
Из рук ведьмы вышел огонь и охватил стройное тело блондинки. До последнего она пыталась не кричать, но всё равно крик боли вместе с неконтролируемыми слезами вырвался наружу. Поток огня был похож на один большой цветочный бутон, в центре которого находилась Немезида. Она вскинула голову вверх, продолжая кричать. Но не шелохнулась, словно живая статуя. Алис упала на пол, и из её глаз побежали слёзы. Её охватил шок, и она ничего не могла сделать. Здесь она лишь фантом, который заглянул в этот кусочек истории.
Когда огонь ушёл, а тело ведьмы развеялось пеплом, «палач» подошла к месту, где был подпол. Раздался плачь ребёнка, и она сорвала доски голыми руками. Разве у простой ведьмы может быть такая физическая сила?
— Нет! Не трогай ребёнка! — вырвалось у Алис, но вместо этого лишь подул ветер.
— Вот ты где, отребье! — засмеялась ведьма. — В тебе столько Тьмы, ты бы мог стать нашим предводителем, если бы не кровь упырей, что течёт в тебе.
— Убрала руки от моего племянника, — произнёс мужской голос.
— Орион? — удивилась женщина, и по щелчку пальцев её шея была свёрнута. Мёртвое тело упало в другой стороне от подпола.
Молодой маг с таким же цветом волос и глаз взял в руки младенца и посмотрел на пепел. На его глазах застыли слёзы, сильные руки с дрожью прижимали ребёнка к груди.
— Немезида…Что же ты наделала…Немезида! Сестра моя! Близнец мой…
И тут же к Алис пришло сознание. Её словно силой вырвали оттуда, и перед глазами снова был шкаф с книгами и статуэтками. Брюнетка убрала руки от вещей, закрыла шкаф и замерла от страха, увидев силуэт в отражении стекла. Сзади неё стоял ОН.
*****
Алукард очнулся от шума в коридоре. Кого-то снова вели под руки. Вампир встал и подошёл к прутьям, что были ближе к боковой стене, однако предпочёл остаться в теневой части. И по ярко-рыжей макушке он узнал нового узника этого места. Один из оборотней сильно закашлял и чуть не выпустил из рук молодого мага.
— Хэй, комком шерсти подавился, псина? — съязвил Эдмунд. — Я спрашиваю вас! Где Алис Гровер?! Она мой лучший друг! Я обязан знать!
— Сиди тут, мажор, — рыкнул второй оборотень и грубо втолкнул его в камеру напротив. — Хозяин решит твою судьбу.
— Быть может, у собак, как вы — есть хозяин. У меня его нет! Я свободный маг!
— Я разорву его! — не выдержал первый оборотень, и его глаза загорелись янтарным огнём.
— Не стоит трогать его, — сказал второй. — Хозяин сказал, чтобы он был живым.
Когда «стражники» вышли, Алукард вышел из тени. Эдмунд поднял голову и схватился за прутья решётки. Из его уст вышел добрый, радостный смешок.
— Алукард! Ты жив! Слава Луне!
— Меня не просто убить, Лётчик! — с ноткой радости ответил вампир. — Тебя избивали?
— Нет, только одежда испортилась…Такой костюм был! Э-эх! Сестру видел?
— Нет, надеялся, что ты знаешь.
— По крайней мере, её тут нет, — сказал Эдмунд и снял с себя то, что осталось от пиджака и разорвал рукава рубашки. — Значит, Адаму она нужнее всего.
— Этого я и боюсь, — признался Алукард, и его взгляд упал на левую руку мага. От плеча до запястья она была вся в ожогах, которые давно зажили. — Что у тебя с рукой?
Вопрос, возможно, получился бестактным, но Алукард иначе не мог. Его не покидало сомнение, что Эдмунду что-то сделали. Быть может, какой-то местный маг прожёг ему руку? А как тогда не пострадала одежда? Похоже, вампира гложило ещё и любопытство.
— Это? — как ни в чём не бывало спросил маг. — Давно ещё было. Сестра только колдовать училась. Однажды был приступ гнева, настолько сильный, что наш родственник испугался её учить и убежал за матерью, а я первый услышал шум. Прибежал, штора горит, стол начинает гореть, а сестра в угол забилась и плачет. Я и стал выносить её на руках, но кто знал, что её руки не остыли. Загорелась футболка, потом рука. Мама пришла, всё убрала, обработала и успокоила сестру. Потом сама занималась её обучением.
— Твоя сестра действительно горячая штучка.
— Я знаю, — сказал Эдмунд и вздохнул. — Единственное, чего я сейчас хочу, чтобы Алис была в порядке.
— Не представляешь, как я желаю этого. Изо дня в день.
****
Алис вжалась в шкаф и не отводила взгляда от вошедшего. Это был мужчина не старше сорока лет по человеческим меркам. Высокий, статный, с грациозной и спокойной походкой. На нём были чёрная рубашка и брюки и ярко-красная жилетка, с золотой вышивкой. В его руках была трость ручной работы со змеиной головой, зачем она ему, если он не хромает? Волосы такого же цвета, как у Алис, такие же волнистые, были распущены. А на глазах — синие тёмные очки.
Она вспомнила, где видела его. И дело не только в видении. Он был тогда, в больнице. Помог ей собрать документы, что она ненароком уронила, и извинился перед ней. Мужчина подошёл к ней и протянул ей руку.
— Не бойтесь меня, Алис, — его голос был таким манящим, приятным, немного томным.
— Вы…Адам? — аккуратно спросила девушка и вложила свою ладонь в его. Ладони мужчины были одеты в чёрные кожаные перчатки.
— Да, — ответил мужчина. — Полагаю, вы узнали о моей нынешней репутации. И не только о репутации.
— Вы знаете, кто я такая?
— Да. И могу рассказать вам. Я готов вам помочь.
— Тогда зачем украли? О Луна… А Эдмунд жив? А Алукард? Я могу их увидеть?
— Всё по порядку, — ответил Адам и добродушно усмехнулся. — Идёмте. Я покажу вам всё.
— Но…почему я должна довериться вам? Я даже не знаю, кто вы…
— Однако вы вложили ладонь в мою руку.
— Это не даёт права уходить от ответа, — немного строго произнесла Алис и посмотрела в его глаза, что скрывались под тёмными очками. — Я ничего о вас не знаю толком.
— Я не хотел быть таким резким, и хотел, чтобы всё было не тут… Но так сложились, видимо, обстоятельства. Алис, я твой отец.
— Ч-что?! — спросила девушка, и её рука невольно затряслась. — Нет…Этого не может быть! Это…это психологическая ловушка, да? Вы лжёте?
— Если вы не верите мне, то загляните в мои глаза. Снимите мои очки, это дозволено только вам.
Алис аккуратно коснулась его очков и схватила их пальцами. Это была искусная работа. Синие стёкла обрамлены позолоченной рамкой с небольшой гравюрой на ушках. Также аккуратно сложив их, Алис подняла взгляд на его глаза и немного раскрыла рот. Эти кристально голубые глаза цвета незабудки. Как у неё. Как у того младенца. Он вампир и маг, как и она. Эти чёрные волосы… Теперь сомнений не осталось.
— Когда я впервые увидел вашу фотографию, то не мог понять и до сих пор не могу. Как такой ужасный душой гибрид, как я, смог создать столь прекрасное создание? — почти шёпотом произнёс мужчина с нескрываемым восхищением. Он нежно поднёс ладонь в перчатке к её лицу и едва коснулся её щеки, словно боялся, что она исчезнет. — Я так жалею, что не нашёл вас раньше, что не был рядом все эти годы…
*****
Эдмунд сидел на холодном полу, облокотившись о стену. Его взгляд был устремлён в пустоту. Так не хотелось улыбаться, не хотелось шутить и смеяться. Не хотелось больше играть роль беспечного шута, которого ничего не гложет в этом сером мире. В душе вновь закрался страх, который он так отчаянно пытался забыть. Страх, что Алис закончит также, как Одетт…как его любовь. Алис была той, кто принял его странности с первого раза, чья улыбка была без издёвки, без скрытой мысли о том, какой он не от мира сего. Она не посмеялась над тем, что он не умеет колдовать. Да, никто не смел смеяться над ним в лицо, потому что он наследник одной из Семей, но за спиной…Она не думала даже об этом. Алис помогала ему с зельями и училась у него, давно он не чувствовал себя таким значимым. Алис стала той самой тихой гаванью, которая объединила старых друзей, которым грозила разлука и «чисто деловые отношения». Она стала его лучшим другом, как и Лука.

«- Ты очень сильный, — сказала Алис, размешивая отвар в котле.
— С чего ты взяла? Очень сильный у нас — Константин, он может голыми руками согнуть металл, — сказал Эдмунд и смущённо засмеялся. — У тебя хорошо получается!
— Спасибо… Нет, ты сильнее, чем думаешь. У тебя сильный дух, ты всегда улыбаешься и смеёшься, даже когда вновь наступили тёмные времена.
— Что же, если моя улыбка по-прежнему широка, если мой смех по-прежнему звонкий и никто не видит моей боли, значит, я хорошо справляюсь с ролью шута.
После этих слов он почувствовал, как кто-то невысокий обнял его со спины. Это была Алис. Эдмунд развернулся и прижал её к себе. По телу разбежалось приятное тепло, появилось чувство безопасности и окрылённости, словно все проблемы действительно ни по чём.
— Я вижу её. И буду стараться делать её всё меньше и меньше. Ты мой друг, ты — мой названый брат.
— Для меня честь быть твоим названым братом, ты для меня тоже, как сестра. «

По щеке пробежала слеза и упала на пол. Эдмунд поджал колени, сложил руки и положил на них голову. Алукард посмотрел на него и всё понял. У самого на душе скребли кошки.
— Прости, отец…Я обещал тебе, обещал.
****
Алис согласилась проследовать за Адамом при условии, что он потом даст ей увидеть Алукарда и Эдмунда. Сначала это удивило мужчину, но затем на его лице расползлась довольная улыбка. Алис осматривала коридоры, по которым они шли в его комнату, и поняла, что они находятся в бункере. Не было ни одного окна, из освещения — противные желтоватые лампочки, только в кабинете висела небольшая люстра.
Когда они добрались до нужной комнаты, Адам галантно открыл ей дверь и впустил её, а затем незаметно запер. Чужие уши не должны услышать их разговор и узнать о его планах. Мужчина наблюдал за ней, за её походкой, за её поведением, показывающим любопытство. Её строгая и в то же время невинная внешность восхищала его помимо её тона.
— Итак, Алис, у меня есть некоторые записи о вашей истинной сущности. Присаживайтесь. Будете чай или бурбон? Всё-таки, вы не выпили таблетку или даже просто воды.
— Я буду бурбон.
— Вот как, неожиданно… Хорошо, пока я буду наливать напиток, немного расскажу о записях. — Адам достал из ящика стола два чистых стакана, а из небольшого холодильника холодный бурбон. Алис заметила, что бутылка ранее была открыта, но не боялась, потому что ни одно зелье не выдержит градус столь крепкого напитка. — Один мой старинный друг был предсказателем. И в последнее время его всё время мучали вещие сны, после которых он делал записи. Также мой друг ссылался на руны. Перед своей кончиной он передал мне эти записи, чтобы однажды я мог отдать их вам, Алис. Ведь вы и есть та самая Хранительница. Однако как бы я не расшифровывал руны или просто ужасный почерк моего покойного друга, мне так и не удалось понять истинное предназначение Хранительницы.
Затем Адам замолчал и поставил стаканчики на небольшой столик, что был между двумя креслами и сел рядом. Взмахом руки он разжёг огонь в камине, и в помещении стало светлее и теплее. Алис посмотрела ему в глаза и поняла, что он лгал. Он говорил красиво, правдоподобно, но лгал.
— Я могу взглянуть на эти записи?
— Да, милая леди, но, однако, не стоит думать, что я столь щедр, каким кажусь. Несмотря на то, что вы являетесь моей дочерью, я заключу с вами подобие договора.
— Я ожидала подвоха, — призналась Алис. — Вряд ли бы отец, любящий всем сердцем неизвестное дитя, которое так усиленно искал, будет себя так вести. О нет, я не осуждаю вас, потому что доверие — личное дело каждого. Никто из нас не доверяет друг другу на все 100 или даже 50 процентов. Поэтому я хочу заключить двустороннюю сделку, выгодную. В первую очередь, что требуется от меня?
— Чтобы получить доступ к записям, останьтесь со мной. Навсегда. Обещаю вам, что мы выйдем отсюда совсем скоро и докажем, что такие как мы — не отребье, не мусор общества, а что мы высшая раса среди всего основного потока грязи, — последние слова он почти выпленул и стукнул тростью по полу. — А что требуете вы?
— Чтобы Эдмунда и Алукарда отпустили, по крайней мере, не трогали. Они не заслужили всего того, что происходит сейчас.
— Увы, но ваш брат заключил сделку, и он числится в моих рядах.
— Что…он не мог! Мой брат обещал мне, что…
— Похоже, ваш брат лжец.
— Не говорите так о нём! Он единственный родной мне вампир, что есть на этом свете! Его заставили.
— Заставили или нет — факт остаётся фактом. А что касается Эдмунда, то его освобождение можно организовать. Тогда как насчёт того, чтобы ваш брат был в безопасности, а сын Ведьминской Семьи обрёл свободу? Решайтесь.
Алис перевела взгляд на стакан с бурбоном, а затем на огонь. Она закусила нижнюю губу и нахмурила брови. Она желала свободы для брата, желала, чтобы его жизнь была намного лучше, чем когда-либо. Хотела, чтобы он был с Эсмеральдой, чтобы мастерская процветала, и в его глазах вместо печали и гнева было счастье. Она винила себя за всё это, за то, что Эдмунд тоже попал в неприятности. Она не верила Адаму, каждое его слово было пропитано ложью, несмотря на чарующий голос и приятную внешность, которая притягивала. Которую она унаследовала. Но ведь кто не рискует — тот не пьёт шампанского, верно?
— Я согласна. Скрепим рукопожатием.
— И бурбоном, милая леди.
На лице голубоглазого гибрида расцвела довольная и победная улыбка. Тот план, что он вынашивал долгие годы, воплотится. Хранительница найдена, будет рядом с ним, и его влияние и некогда потерянная власть вновь наберут свою силу.