-Конечно! Я понимаю.

-Очень скоро я сам свяжусь с вами, и мы встретимся… Вы не очень верите мне? Нет?

Она пожала плечами, подняв брови и смущенно улыбаясь. Через эту улыбку ясно сквозило огорчение и неверие, которое, похоже, от нее и не зависело.

-Тогда я скажу вам сейчас, что эта обещанная встреча, наверное, даже больше нужна мне, чем вам. Теперь верите?

-Было бы чудовищной глупостью и бестактностью с моей стороны не верить вам, Брэндон! – она, наконец, взяла себя в руки. – Я все понимаю и очень надеюсь, что… что вы позвоните скоро!     

Она поднялась с кресла, и остальные мужчины немедленно вскочили следом за ней. Брэндон, как и Джим, поднес ее ладонь к губам, и они, пожав руку Борису, проводили их с Мэри до автомобиля.

Мэри задержалась, дожидаясь, пока Борис распахнет перед ней дверцу, и стояла на освещенной катившимся в закат солнцем стороне улицы. Стояла спиной к тому ее концу, откуда появилась и медленно приближалась красная «Феррари». Судьба или сам Господь Бог хранили Мэри, рисковавшую своим сердцем, но так и не увидевшую в тот момент эту яркую машину, за рулем которой сидел уже совсем не молодой мужчина со светлыми с проседью волосами, темными очками, закрывавшими его большие, все еще очень голубые глаза, в черном костюме и небрежно расстегнутой на груди белой рубашке. Казалось, он только сейчас устало и даже раздраженно сорвал с себя надоевший галстук. Медленно подъезжая к фан-клубу, он заметил сначала Брэндона и Джима, стоявших у входа, а потом перевел взгляд на темно-синий «Мерседес» с распахнутой дверцей, в которую собиралась сесть стоявшая перед ней девушка. Солнце освещало ее невысокую даже на тоненьких каблучках фигурку, облаченную в идеально сшитые, точно по ней, черные брючки и вишневую блузку в белый горошек из мягко переливавшегося в закате шелка. Девушка подняла руку и провела ею по коротко остриженным волосам, поправила темные очки и, повернувшись к провожавшим ее, прощально махнула им ладошкой.