Ох ты ж ребёнок… Забыл письмо из хозотдела… А вот лейтенант Фрэнк даже не стал бы его читать, а лучше вообще потерял — чтобы и никто другой не смог узнать, что там было написано. Как же мне повезло с помощником…

Но показывать свои чувства я, конечно, не стал. Начальник я или где?

— Да, как же вы так…

Он опустил голову и, помявшись, пробормотал тихое:

— Может, всё-таки вам не дадут? Это же моя ошибка, я скажу, что вы тут вообще ни при чём… Нет, я понимаю, дисциплина, — Эрик вскинул глаза, и его голос возмущённо поднялся, — но ведь не могут же они на самом деле дать высшую меру за какую-то… краску! Или могут?..

О-о-о, мало того, что он читает сопроводительные письма — да половина помощников, которых я видел, ими разве что в сортире подтирается, записка из какого-то хозотдела, чего? — он ещё и думает, что нас убьют за то, что не сошлись цифры в ведомости. Это так наивно, что даже мило. Если бы оно так было, тут бы уже людей не осталось, Главному пришлось бы самому все бумажки заполнять, а напоследок — застрелиться, потому что у него бы тоже не сошлось, я гарантирую.

— Не знаю. Попробую поговорить с генералом.

— А это совещание… Это предварительное или уже объявят официально? Но это же ещё не трибунал, да? Или как?

Тут до меня наконец-то дошло, почему он психует весь день. Обычно ему звонит помощник Главного и передаёт всё устно, а тут — официальный бланк, с гербом и блестяшками. Видимо, Эрик решил, что кто-то внимательно посмотрел на его смету — ха! — пересчитал цифры — ха-ха! — и ошибка стала поводом вызвать меня на ковёр.