Он подошёл к Миньярду, запрокинул ему голову, небрежно просунул колено меж его бёдер, вынуждая раздвинуть ноги — Дрю заупрямился.

— Я не буду тянуться к тебе. — пригрозил Нил, и Эндрю подпустил его ближе. Джостен чуть надавил кончиками указательного и среднего пальца на уголки его губ, чтобы Миньярд открыл рот. Нил почти упирался коленями в его промежность. — Высунь язык. — попросил Нил. Чтобы предотвратить касание, Эндрю сдавил бёдра Джостена своими. Нил лишь усмехнулся и открутил крышку с запотевшей бутылки водки, закусывая нижнюю губу.

Джостен шумно выдохнул и опрокинул в себя почти дюжину больших глотков. Эндрю весь вытянулся, пытаясь понять, как столько алкоголя помещается в глупый рот Нила Абрама. Миньярд перестал ощущать пальцы, надавливающие на уголки губ. Ему лишь хотелось понять, куда девается водка, ведь Джостен её не глотает…

Нил наклоняется к нему; их носы соприкасаются. Джостен смотрит лишь в янтарные глаза, широко открывшиеся от удивления. Нил засчитывает себе ещё одну победу — заставить отразиться в глазах что-то, кроме ярости, апатии и презрения дорогого стоит и удаётся лишь единицам. Вернее, единице. Той самой, после которой стоит ноль.

Джостен приоткрывает рот, и на язык Эндрю тонкой струйкой стекает ледяная водка. Он хочет увернуться, но арктический синий не даёт ему двинуться, замораживая нутро. Нил смотрит ему в глаза — в синеве Эндрю различает спокойную добрую улыбку.