Кода до неё оставалось метров тридцать в ехавшем во главе колонны Лексусе всё поняли и ударили по тормозам. Лексус остановился за метр до черты. Остальным повезло меньше. Шедшие следом джипы таранили друг друга. Байкеры вылетали на песчаные обочины, переворачивались и падали с хрустом и матом.

Из Лексуса выскочил знакомый по встрече у Николаева мужчина. Подбежав к печаной черте он решительно бросил.

— Дневной дозор Николаева. Я требую немедленно выдать светлых виновных в серийном нарушении договора…

— Приди и возьми. – равнодушно прервал его русобородый байкер, стоявший над осевой линией.

Николаевский тёмный вытянул руку пытаясь преодолеть невидимую преграду, но тотчас же вскрикнув неприличное слово одёрнул ей. На указательном и среднем пальце появились ожоги. Посмотрев в глаза крымскому светлому, он молча вернулся в Лексус. Лексус начал разворачиваться. Вместе с ним начали разворачиваться и остальные автомобили и мотоциклы.

По цепи светлых пробежал вздох облегчения. Расцепив руки все стали обнимать Федосея и Ларису. Федосей грустно отмахивался.

— Это поражение! Это поражение! – повторял он.

— Да, проиграна битва, но не проиграна война. – басил русобородый.

— Да ты не представляешь сколько низших они сейчас наплодят! Баланс грубо нарушен! Договор грубо попран! Инквизиция продалась!..

— Успокойся! Ничего не нарушено. Там убыло – здесь прибудет.