Когда тень, отброшенная въездом в тоннель, прошлась по фигуркам молодых людей увлечённых националистической кричалкой и Владимир Леонидович невольно увидел их ауры ему стало страшно. Ауры были нежно-розовыми. Такие он видел разве что у агонирующих людей перед этим получившие тяжёлые травмы или отравления, удержать которых на этом свете шансов почти не оставалось. В этой компании выделялся мужчина постарше. Его аура была совершенно чёрной. Окунев видел только один раз в жизни человека с такой аурой. Было это в далёкие семидесятые годы. Ему довелось представлять на судебно-психиатрическую комиссию своего пациента, безобидного старичка, но посидеть в коридоре судебного отделения довелось рядом с коллегой, который представлял на комиссию серийного маньяка-убийцу. Подробностей Окунев так и не узнал, но краем уха услышал из-за двери, что маньяк был пойман во время выпивания крови прямо из свежераспоротой сонной артерии ещё живой девушки. Аура маньяка, которого постоянно сопровождали два санитара, была даже не чёрной. Она была цвета чёрной дыры. В тот день Окуневу было впервые страшно прикладывать руку ко лбу.

У человека стоявшего посреди розовеющих аур национально сознательных недорослей была точно такая же аура.

Владимир Леонидович брезгливо повернулся лицом к дверям и дождавшись станции «Крещатик» зашагал к переходу на Майдан. Мысли о человеке с тёмной аурой он с силой отогнал и сосредоточился на мыслях о собственном здоровье. А оно оставляло желать лучшего. Давление прыгало, ноги носили с нараставшим напряжением, запоры становились всё плотнее, простата периодически надолго задерживала у писсуара. Владимир Леонидович стал прикидывать сколько денег в этом месяце уйдёт на лекарства. Он взглянул в сторону. На параллельном эскалаторе ехала та же девушка с оголённой талией и пирсингом в пупке. Судя по выражению лица ей было весело и беззаботно. Владимир Леонидович улыбнулся ей вслед, почему-то подумав, что хочет её увидеть вновь когда-нибудь.