Сознание возвращалось медленно. В голове все еще стоял жуткий голос Таноса. Боль во всем теле заставила Локи громко застонать. Было холодно. Маг с трудом открыл глаза. Перед глазами из ярких пятен медленно составился образ камеры. Сердце Локи замерло. Эти стены могли быть только у Асгарда. Он был в Асгарде! Радость нахлынула на Локи, но тут же сменилась страхом. Он чудовище, он изгнанный, никто не захочет, чтобы в городе жил Ледяной Великан, и тем более сын Лафея.
Локи хотел было поднять руку, чтобы откинуть прилипшую ко лбу прядь волос, но к удивлению понял, что худые запястья сковывают наручники удерживающие магию. Только сейчас он сообразил, что он лежит в камере закованный. В чем же он провинился? Старая боль загорелась в сердце, заставляя юного принца тихо всхлипнуть.
Ему лгали всю жизнь, ему говорили, что он рожден править, что он Асгардец, и что у него есть семья. Ложь, от начала до конца, тогда в порыве гнева он уничтожил хотел уничтожить Йотунхейм и вместе с ним всех таких же чудовищ как он, но все это двигало инстинктом боли. Находясь в плену Таноса Локи скучал только по одной Фригге, истиной которая его любила по настоящему, и сейчас он сидит в темнице в родном городе скованный как какой-то преступник!
Предательская слеза покатилась по худой щеке мага. Тихо вздохнув Локи попытался пересилить боль и сесть, но получилось только криво привалиться к стене.
