На всех парах пробежав несколько сотен метров Федосей и Олеся забежали в один из переулков на Большой Житомирской и попытались отдышаться.

— Ты кто?

— Федосей.

— А я Олеся.

— Я знаю.

— Почему… Почему я?

— Ты с этим родилась. Это по наследству…

— Я так и думала.

— Пошли. Нам надо туда…

— Куда?

— На Старокиевскую гору.

— Зачем?

— Сейчас нас будут искать, прочёсывая всё вокруг. А там не заметят.

— Там же сатанисты тусуются!

— Они сейчас все на майдане. И выключи… Не просто выключи – достань батарею из мобилки.

Уже сидя на склоне горы Олеся поморщилась:

— Мне кажется или я слышу какое-то гудение?

— Это остаточный эффект. Все мы его слышим. На этой горе стояла радиомачта, с которой глушили вражеские радиостанции в советские времена. Мачты давно нет, а эффект остался.

— Кто мы?

— Иные.

— Иные это какие?

— Те, кто может заглядывать и ходить в другие миры. Ты видела там на майдане?

Реморализация прошла безупречно. Олеся оказалась идеально светлой, а юный живой ум требовал пищи.

— Да уж, прозрела. Мы, значит, светлые, а они всех в тёмных обращают?… Кстати можно я подруге позвоню, которая осталась там?

— Можно. Но подругам и друзьям, скорее всего… всем им стёрли память как минимум на сегодняшний день. И дай мне телефон. Звонить будешь через одну хитрую программу.

— Хорошо.

— Олеся, ты сама всё видела. И выбор, прости уж, я сделал за тебя.

— И теперь я враг для всех них навсегда?