Олеся бросила на землю стакан-трепанг и в ужасе взглянула вокруг. Ни стекляшек амфитеатра вокруг, ни подземного перехода, ни «рулетки», ни, даже гранитных плит под ногами. Памятник именуемый в народе «баба с шашлыком», впрочем, почему-то был. Приподняв голову вверх и присмотревшись Олеся увидела, что сумеречная баба действительно впилась зубами в каменный кусок мяса на шампуре. Из зданий площади Олеся узнала лишь консерваторию. Все остальные были одно-двухэтажные местами покосившиеся домики с маленькими окнами под соломенными крышами. На месте Главпочтамта и «трубы» вовсе было болото с жидкими кустами на кочках. Сухопутная же часть майдана была густо усеяна невысокими могильными холмиками, в изголовьях которых кое где виднелись кресты. Над болотом, находящимся на месте «трубы» медленно проплывали прозрачные автомобили с людьми внутри. Люди, которые бродили по майдану парили над сумеречным уровнем грунта на метр-полтора. Люди, находившиеся в «трубе», ползали по макушки в болоте пропуская через свои лёгкие сумеречные потоки мутной жижи.

— Дневной дозор. Всем выйти…

Олеся снова стояла на майдане и время текло как обычно. Какой-то высокий длинноволосый байкер с проседью в короткой седой бороде только что выбил у неё из рук стаканчик с бесплатным чаем. Стаканчик ещё подлетал к граниту, но вокруг уже стояло четверо парней одетых в похожие зелёные или камуфляжные куртки и такие же кепки «бандеровского» покроя. «Тёмные» — мелькнуло в голове у Олеси незнакомое существительное.