— Нет. – твёрдо ответил Федосей.
— Почему? – не успокаивался Ваня
— Твоя бабця від того померла. – раздался из прихожей голос входящего отца Ярослава.
— Мы не можем поступать по-тёмному! – твёрдо продолжал Федосей – А то сами превратиться в тёмных можем. Вон киевские уже превратились.
***
Над селом висела не по-осеннему тёплая ночь. Высоко и ярко светили звёзды и луна. Стояла тишина и безветрие. Возможно само собой, возможно из-за развешенного Федосеем купола. Он шёл первым. Следом за ним шла Олеся, Владимир Леонидович, Ваня и отец Ярослав. Замыкала группу Лариса. Отойдя на полкилометра от околицы Федосей без труда нашёл голый глиняный холмик. Всем он приказал отойти метров на сто и стал подзывать студентов по одному. Первым он позвал Ваню. Остановившись метрах в двадцати, он встал в позу вратаря, готовящегося ловить пенальти.
— Подожди! – крикнул Федосей. – Не всё сразу…
Федосей встав в стороне от холмика раскинул руки в стороны и забормотал что-то на непонятном языке. Из-под земли донёсся гул, и глина зашевелилась. Федосей продолжал бормотать, раскинув руки. Холм зашевелился и начал подниматься. Гул затих. Федосей опустил руки. Налетел порыв ветра и холмик начал подниматься. Вершиной холмика оказалась спина голема. В течение минуты голем встал на ноги и отряхнулся, осыпав Федосея и Ваню комьями глины. Он был высотой с трёхэтажный дом. По формам был скорее похож на плюшевого медведя, который долго лежал в грязи. Ваня сделал несколько шагов назад и приоткрыв рот застыл. Федосей ободряюще крикнул:
