— Сдохни медленно. – почти шёпотом сказал Федосей и легко хлопнув его ладонью по лбу побежал.

Сумрак встретил его затихающим вдали кабаньим визгом и потоком плазмы конденсировавшимся из струи выдавленного пара. У агонирующей туши кабана бурлило целое озеро зелёной жижи, вниз от него стекало несколько ручейков, которые через несколько метров распадались на густую сеть мелких жилок, быстро утекавших куда-то вдаль вслед за Федосеем. Но Федосей бежал быстрее течения и для осторожности решил войти в сумрак поглубже.

На втором уровне сумрака Старокиевская гора была лишь небольшим холмом, густо поросшим зарослями голубого мха и круглые сутки лежащая в предрассветном тумане.

На вершине холма Федосей обернулся в направлении всхлипывающего кабана и подняв руку щёлкнул пальцами. Через несколько секунд кабан снова заревел, а гладиус прилетел точно рукоятью в открытую ладонь. Федосей примагнитил его к спине кирасы и вышел в реальность.

Через несколько минут Федосей и Олеся шли по пустынной улице. Улица, как следовало из табличек на домах, называлась Гончарной, но, если не присматриваться к домам и тротуарам её можно было подумать, что находится она где-то в Праге или Цюрихе.

— Ого… — удивлённо осматривался вокруг Федосей. – Когда это успели построить?

— Лет шесть-семь назад.

— Прямо под Европу закосить попытались.

— Конечно. Как в старину было.

— В старину?

— Ну да. Ведь Киев старинный город.