ЧАСТЬ 1
1
Что мы чувствуем, погружаясь в совершенную темноту? Учимся слышать. Капли дождевой воды, барабанящие по стеклам и крышам. Дождь, как требовательный, хоть и непрошеный гость, продолжал шуметь и дебоширить на улице. Сегодня весь дом без света.
Эммануэль сидел на холодном полу библиотеки наедине со своими мыслями. Память — вот страшнейший враг. Но какой смысл искоренять ее, если прошлое, как две капли дождевой воды, похоже на настоящее? Если идут годы, а в его безрадостной жизни не меняется ничего? Боль и отвращение — вот неизменные спутники его мироощущения. Болезненные воспоминания коршунами роились в истерзанном мозгу.
— Пошел вон, щенок! Ты тут никто, так знай свое место! — тяжелый кулак отца заставил его отлететь к стене. Эммануэль больно ударился.
— За что, папа, что я сделал не так?
— Заткнись, сосунок! Работать, чтобы весь дом вылизал! Я сам проверю. Иначе останешься не только без ужина, но без завтрака, обеда и ужина!
Пьяное, перекошенное злобой, лицо отца не сулило ничего хорошего. Его сознание, обдолбанное очередной дозой наркотиков, смешанных с алкоголем, витало в каких-то других, отличных от его, мирах, видимо, очень агрессивных.
— Блэйк, иди сюда! Я хочу свою дозу, черт тебя раздери!
Послышался голос мачехи из соседней комнаты, которая уже едва ворочала языком.
— Тебе повезло, щенок, что сейчас некогда тобою заняться! — ответил отец, напоследок прорядив ему кулаком по носу и уйдя с гордо поднятой головой, с полным ощущением своего превосходства и отцовской правоты. Кровь забрызгала паркет. Здравствуй, счастливое детство!
Мысли перескочили назад, словно книгу, перелистывая страницы памяти.
Смутное очертание неряшливой, растрепанной женщины, вечно пьяной, ругающийся крепкими словечками. Пьяная перебранка с отцом. Эммануэлю три года, никто из родителей не обращает на него внимания. Если все же он и удостаивается внимания — это злобное раздражение. Чтобы не мучил голод, Эммануэль постоянно жевал траву.
Мама, где ты?
— Да пошли вы все, мне плевать на вас! — кричала пьяная растрепанная женщина. — На тебя и твоего сосунка! Можешь оставить его себе, он не нужен мне! Меня ждет настоящий мужчина, а не такое ничтожество, как ты! — растрепанная пьяная женщина демонстративно хлопнула дверью. Вслед за ней полетели ее вещи, выброшенные отцом.
— Прочь с дороги, щенок! — крикнул он, неся в охапке кучу белья и платьев, которые разлетелись по всей улице.
Больше свою мать Эммануэль никогда не видел. Вскоре в дом пришла Аурелия — сожительница отца. Она тоже всегда была пьяная и растрепанная, вечно кричала гадости. Собственно, какая разница между матерью и мачехой? Через пару лет Аурелия начала колоться. Ее примеру последовал и отец.
Мысли продолжали перелистывать память. Ни одного радостного момента! По всем канонам жанра — боль и отвращение.
— Следи за сестрами, бездельник! — кричит злобно отец и лупит его по лицу. Удар явно не рассчитан на маленького мальчика. В довершение ко всему, в «семье» появились два маленьких безобразных монстра — дети Аурелии и отца, сестры-близнецы — Эмма и Тэмма.
— Твой сопляк не пойдет в школу! — кричит Аурелия. — Кто будет смотреть за детьми!
— Ни в какую школу он не пойдет! — соглашается пьяный отец. — Образование — роскошь! Пусть работает, пашет, как вол, а не то я задам трепки!
Помимо всего прочего, это было время, когда Эммануэль превратился в няньку.
— Дед, дед, тебе плохо? — взволнованно кричит Эммануэль.
— Я породил ничтожество… — отвечает старик. — Моя боль и проклятие смотреть на то, как он разрушает себя и все вокруг себя… Но ты — другой, я вижу, чувствую это… Ты никогда не станешь таким, как он… Я научу тебя читать и писать, это все, что я могу дать тебе, прости…
В комнату залетел вечно пьяный отец.
— Чем вы тут занимаетесь, а?
— Что за ерунда? — он пнул книгу ногой. — Старый хрыч, ты отвлекаешь моео сына от работы! Работать, щенок!
— Деда, деда, что с тобой, тебе плохо, не умирай!
В этот вечер деда не стало. Отец и Аурелия принялись пропивать наследство деда, ибо никогда в жизни не работали. Когда деньги закончились, они начали продавать все, что было ценного в доме.
Память, память… Отчего ты так жестока?
— Хватай его! — кричит Эмма.
— Так ему! — отвечает Тэмма, больно наступая на ногу. — Я отхлещу его скакалкой!
— Лучше мячом по голове! — говорит Эмма.
Эти маленькие злобные толстушки соревнуются в том, кто придумает наказание для брата поизощреннее. Полет фантазии сестричек-монстров не знает границ.
— А давай засунем ему в рот летучую мышь! — предлагает Тэмма.
Эмма приветствует ее идею оглушающим визгом и хлопками в ладоши.
— Ну-ка, братец, открывай рот!
Обозленная летучая мышь цепляется ей в палец. Крик и плач оглашает стены комнаты, что сотрясаются даже стены. Выбегает злющий отец.
— Как ты посмел ударить сестру, сопляк! Тебе не говорили, что маленьких бить не хорошо! — кулак отца летит четко между глаз, Эммануэль теряет сознание.
Память… найди же хоть один прекрасный момент в моей Вселенной!
Ночь. Библиотека. Эммануэль тайком пробирается в библиотеку деда. Книги — вот отдушина. Из своего маленького убогого мирка, полного страданий, он перемещается по всему огромному свету с помощью книг. Будто вырастают крылья, и он парит, хоть на мгновение возвышаясь над убогой долей. Дед научил его читать и писать, а это уже немало. Науки поглощают его. Физика, астрономия, математика, история. Он читает томами ночи напролет, утром просыпаясь с красными глазами, чтобы вернуться в свой ад — тупой неадекватной злобы, пьянства и наркомании. Сестры желают ему доброго утра, надевая на голову ведро с краской.
— Ты еще не сходил в магазин! — кричит Аурелия. — У меня голодные дети!
Стирая краску с лица растворителем, Эммануэль спешит в магазин, чтобы угодить мачехе и быть снисходительно битым отцом.
Дорога проходит мимо музыкального училища. Через открытое окно Эммануэль слышит звуки пианино. Кто-то играет грустную классическую мелодию. Эммануэль останавливается и мир останавливается вокруг него. Сердце замирает, душа трепещет. Теряет значение все — сегодня, завтра, различающиеся лишь новыми пакостями, которые придумывают ему сестры. Эммануэлю кажется все глупым, низменным, неважным. Музыка вечна. Он погружается в другой, далекий-далекий, прекрасный мир… Но вот, соната замолкает, и Эммануэль падает с небес, словно Икар, погружаясь в пучину реальности. Нужно идти домой, иначе будет еще хуже, чем есть…
Исчезните, воспоминания, хочу быть пустым, не думать ни о чем. Кто я, что я, богат ли, беден, любят ли меня, ненавидят ли… Инициализация собственного сознания.
Дождь стучал и стучал. Сегодня он не сможет даже погрузиться в иные миры с помощью книг — в доме нет света. Но Эммануэль вспомнил, где у деда стояли свечи в канделябре. Верно, ночь не пройдет в бесплотных воспоминаниях, книги увлекут за собой, откроют тайны. Эммануэль зажег свечи.
