ЧАСТЬ 3

     — Представляете, его отец — наркоман ворвался в мой дом, — говорил Гордон громко, на весь зал, чтобы слышало как можно больше людей. — Наркоман и пьяница, совершенно падший человек. Он кричал, ругаясь нецензурной бранью, как грузчик, вымогая у меня денег. Говорил, что живет на помойке, потому что у него отобрали дом за долги. Это было омерзительное зрелище!
     Вокруг Гордона тут же образовалась толпа людей. Преимущественно это были те женщины, которые питали к нему чувства и которых он отверг. Среди них крутилась и Лилиана. Были среди них и молодые люди, из зависти затаившие на Эммануэля злобу.
     — Гений, рожденный от алкоголиков и наркоманов, надо же! — продолжал пускать отравленные стрелы Гордон. Лилиана поддержала его громким смехом. Эммануэль покраснел. — Я вырвал его из глухой провинции, сделал из него человека, дал имя, деньги, помог провести выставки, а какая благодарность? Этот человек сейчас проходит мимо, будто не зная меня! Хотя, яблоко от яблони… Эти неимущие вообразили себе, будто весь мир обязан обеспечивать их! Совершенно безвозмездно, какая наглость! Его семья — падшие люди, думаю, что гены рано или поздно возьмут свое…
     Лицо Бертрана исказилось гневом, когда он услышал эти реплики. Он не выдержал.
     — Вы знаете, — сказал Бертран, — что человек красен не богатыми родителями, за которыми он всю жизнь живет, как за каменной стеной, а своими деяниями. Когда человек, проходя сложный путь, поднимается на вершину с самого низа, вот такого человека стоит ценить! Легче всего взойти на вершину, когда ты ни в чем не нуждаешься и весь мир перед тобой. Ценить стоит того человека, который смог подняться, не смотря на проблемы и трудности, который добился всего, не имея ничего. Гордон ехидно посмотрел на Бертрана:
     — Типичная отговорка неудачников. Мистер Бейкер поднялся на свою вершину с помощью моих денег и влияния, да будет вам известно.
     — Вы хотите сказать, что научили его рисовать эти прекрасные картины и игре на пианино? — парировал Бертран. — Не будь мистер Бейкер гениален, талантлив, ваши старания оказались бы бессильны.
     — Гордон хмыкнул, обсмотрев Бертрана с ног до головы.
     — Ваш пиджак, молодой человек, давным-давно вышел из моды. Наверняка вы приехали из провинции и попали не на свое место. Ваши нучищеные ботинки — проявление неуважения к окружающим вас людям!
     — Мистер Гордон, — сказал Эммануэль, — ботинки этого молодого человека гораздо чище, чем ваша душа! Вы забыли добавить ко всему прочему, как пользуетесь своим денежным положением, чтобы шантажировать людей, как насилуете несовершеннолетних мальчиков, заставляете их пить алкоголь, курить траву, а потом еще и избиваете, угрожая продать в бардель, будто люди — это товар или бессловесный скот.
     Все ахнули. гордон прикусил язык, не найдя, что ответить. Он не думал, что Эммануэль пойдет ва-банк. Эммануэлю было все равно. Гордон хотел откровений, он их получил.
     — Пойдем отсюда, мне тошнит, — сказал Эммануэль Бертрану. Они вышли на улицу. Была теплая, звездная ночь.
     — Я жалею, что уехал, что связался с Гордоном, — сказал Эммануэль, смотря в небо. — Я обрел славу и деньги, но какой от них толк, если душа остается пустой? Если я ни разу больше не испытал того трепета, того счастья, от которого хочется кричать на весь мир…
     Бертран молчал.
     — Каждый делает свой выбор, — наконец сказал он.
     — Ты не можешь простить меня, твоя душа переполнена болью и обидой, я все понимаю…
     — Слишком поздно, — сказал Бертран. — Ты все сломал… Живи своей жизнью, — он побрел быстрыми шагами.
     «Да, четыре года — немалый срок. В его жизни все могло измениться. Но раз он приехал, значит помнит те ночи, когда цвели липы и весь мир принадлежал нам?» — подумал Эммануэль. Он нервно сорвал ветку и выбросил на асфальт. На душе скребли кошки. Он понял, что навсегда потерял свой рай. Захотелось уехать как можно дальше, куда глаза глядят. Эммануэль вышел на дорогу и остановил первую попавшуюся машину.
     — Куда глаза глядят, — отрешенно сказал он водителю, протягивая пачку денег. В зеркале отразилось лицо Бертрана. Эммануэль оглянулся.
     — Ты здесь?!
     — Да, — сухо ответил он, — еду, куда глаза глядят.
     «Это судьба», — подумал Эммануэль. — «То, что принадлежит тебе, все равно найдет тебя, сколько бы лет ни прошло».
     В окно светила полная луна. Машина мчалась по пустынной дороге и свежий ночной ветерок обдувал разгоряченные, полные задумчивости, лица.
     — У вас очень красивое лицо, — заметил водитель.
     — Вы верите в судьбу? — спросил Эммануэль.
     — Кто ж его знает? Думаю, что в нашем мире все происходит не случайно. Что такое судьба? Казалось бы тысяча ничего не значащих мелочей.
     Бертран всю дорогу молчал и о чем-то напряженно думал.
     — Остановлю машину, — наконец сказал он. — Я приехал, мне нужно идти.
     Он вышел и побрел по обочине.
     «Пусть будет так», — подумал Эммануэль, — «он сделал свой выбор».
     — И я знаю вот еще что, — вырнулся к той же теме водитель, — если судьба дает шанс, его никогда не стоит упускать.
     — Остановите! — закричал Эммануэль. Он выбежал из машины. Луна осветила силуэт человека, шагающего по обочине. Эммануэль побежал следом. Блик луны падал на его лицо, делая его еще более прекрасным, волшебным, таинственным. От его красоты у Бертрана перехватило дыхание. Он отвернулся.
     — Знаешь, — сказал Эммануэль, — прекрасное — не на полотнах. Я ищу прекрасное в душах людей. И… я нашел. Люди, окружавшие меня прежде были жеманными марионетками. Ты — настоящий. Настоящая эта луна, этот ночной воздух, этот волшебный лес. казалось, я добился всего, но стены огромного дома давили на меня, как могильные плиты. Моя душа умерла. Она не испытывала ни радости, ни печали. И только теперь она начинает вновь оживать! Рядом с человеком, которого я люблю, под светом луны, в этом замечательном лесу! Сейчас я обрел целый мир, пустота в душе вновь наполнилась смыслом. Я понял, что шел не по тому пути и лишь теперь понял, что нужно идти той дорогой, которую выбрало твое сердце. Иначе счастье будет потеряно навсегда и его не восполнят ни слова, ни деньги…
     Эммануэль обнял Бертрана.
    — Ты для меня все тот же мальчик в кукольном платье…
    Загадочно шелестела листва. Эммануэль почувствовал, как его жизнь наполнилась праздником. Не под влиянием алкоголя, похвал и аплодисментов, а искренним, самым настоящим праздником…