3

     — Рад представить вашему вниманию выставку восходящей звезды в сфере искусства — Эммануэля Бейкера! — объявил Гордон. Раздались аплодисменты. Возле Эммануэля постоянно крутилась Лилиана. Это раздражало его. Впрочем, как раздражали его все женщины. Он считал их сварливыми, глупыми существами, как Аурелия. Существами, которые так и норовят залезть к тебе в штаны.
     Эммануэль отошел подальше, чтобы Лилиана не нервировала его больше. В руке он держал бокал красного вина, которое лишь пригубил, решив сегодня сохранять трезвость. Гости то и дело восхищались, разглядывая работы и говорили, что не видели никогда ничего подобного. Даже самые острые критики сегодня притупили свои языки, не зная, к чему придраться, чтобы выставить протеже Гордона на посмешище.
     Эммануэль молча наблюдал за ними, стоя в углу и самодовольная улыбка все больше расплывалась по его лицу. Он, 16 лет загоняемый отцом в бездну безысходности, сегодня одержал настоящий триумф. Отец всегда внушал ему, что он — ничтожество, вот теперь и поглядим, кто чего добился!
     Эммануэль упивался своим успехом. Это был бальзам на душу, истерзанную, изувеченную отцом, душу.
     — Дайте слово автору, его работы великолепны! — кричал один из приглашенных. — Все одинаково прекрасны и, в то же время, все совершенно разные!
     — Друзья! — сказал Эммануэль, выпив глоток вина для храбрости. — Я не собираюсь тягаться с вами — все вы опытные и талантливые художники, критики, любители. Многие из вас  с многолетним стажем. Это моя первая выставка, эти работы — всего лишь мое видение мира. Я не претендую на звание лучшего и ваши многочисленные похвалы, за что вам, разумеется, огромное спасибо!
      Его встретил шквал аплодисментов.
      — Мистер Бейкер не только очень красивый и талантливый молодой человек, его украшает самое главное качество — скромность! — сказал Гордон.
      «Чего не скажешь о тебе», — подумал Эммануэль.
      Шквал аплодисментов повторился. Люди начали подходить за автографами, а кто, с просьбой сфотографироваться на память. Эго Эммануэля начало раздуваться, как воздушный шар. Опять вертелась Лилиана, но ему уже было все равно. Многие женщины стремились быть к нему поближе, но он всегда покидал их общество под разными благовидными предлогами. Все женщины — мегеры. Они несут зло и душевную дисгармонию.
      — Можешь осушить бокал, гости уже расходятся, — приобнял сзади Гордон, пока никто не видел.
      — Напоить меня хочешь?
      — Отчего бы и нет? Сегодня у нас все удалось, о тебе заговорит весь Лондон!
      Эммануэль вздохнул и поник головой, представляя, что предстоит этой ночью. Теперь его ничто не удержит. Нужно бежать как можно скорее.
      — Через месяц я устрою тебе сольный концерт на пианино, хорошо подготовься. Будут гости из других стран. О тебе заговорит мир!
      Эммануэль сглотнул.
      — Ладно тебе, — захохотал Гордон, — а то у тебя такой вид, будто бежать от меня собрался.
      Эммануэль вздрогнул и слегка коснулся руки Гордона.
      — Ну что ты, куда мне от тебя бежать? Я что, враг самому себе?
      — Вот именно, парень, ты ведь с мозгами! Садись в машину. Весь мир на ладони… — пропел Гордон, садясь за руль.
      — Давай, по бокалу вина и уединимся в беседке парка, сегодня чудесная ночь, такая теплая! Или, может быть, я тебе неприятен? Учти, я всегда найду того, кому смогу устроить концерт.
      — Ну что ты, ты мне очень приятен, — ответил Эммануэль. Он сам себе был отвратителен за то, что ему приходилось притворяться, лгать, лицемерить.  Но чего можно добиться, говоря правду? Говоря людям то, что думаешь о них?
      Гордон страстно обнимал его и целовал в губы, не переставая. Эммануэль подчинился. Он решил пожертвовать собой на какое-то время ради этого концерта, утешая себя тем, что после него сразу же сбежит.
      — Мне кажется, что я люблю тебя… и с каждым днем все сильнее, — проворковал Гордон. — Я ценю настоящую эстетику, а твое лицо безупречно…