С трудом затянул Майко в Нотр-Дам де Пари. Хорошая она девочка, но ничего в детстве не читала. Кое-что ей рассказал, но это её не впечатлило. Зашли в собор, посмотрела, но без энтузиазма, без вдохновения. Другое поколение и у него свои ценности.

Нотр-Дам де Пари! Я вижу тебя Мария, слышу как дышишь.

А вокруг топот ног, словно шум от бегущего стада коней.

Замри Майко, не дыши и может увидишь, услышишь,

Как мелькнёт силуэт Эсмеральды у закрытых дверей.

Нотр-Дам де Пари! Мои раны посыпаны солью,

Тело старое и давно уж седа моя голова.

Я сегодня с Майко стою тихо, молюсь, с болью.

Мария, святая, не могу подобрать для тебя я слова.

Я поцеловал свой крест с изображением Марии и мы пошли дальше бродить по великому городу. Дошли до своего отеля, он располагался на правом берегу реки Сена. Сели за столик на тротуаре кафе Le Jardin du Roy и взяли бутылку сухого вина Pouilly-Fumé, которое отдавало мускатом и дымком. Это вино с виноградников Бургундии. У нас его продают по $25-30 за бутылку с доставкой на дом. В Америке строгие законы по распитию алкоголя на улице. Могут задержать даже за банку пива, если она не в бумажном пакете.

         К нам подсел молодой японец и представился мистером Хино.  Он извинился за вторжение. На Хино был хороший серый костюм в полоску, прекрасная рубашка, но удивительно скромный, если не дешёвый, галстук. Не продуманный камуфляж, сказал я себе. Показуха. Мы его пригласили разделить с нами трапезу, он  согласился и с удовольствием маленькими глотками пил вино. Потом, когда подали кофе с коньяком, он сказал, что страшно нам завидует, потому, что мы покинем эту противную Европу. Мистер Хино приехал он на роскошном итальянском авто с откидным верхом и преложил нам показать Париж в тех местах, где нам предстоит работать.