— Альварес, давай скроемся от всех в Мексике. Купим маленький домик у индейцев и будем вместе до конца дней. У меня плохое предчувствие.

— У меня тоже предчувствие, но я не могу ослушаться приказа Акико. Завтра уезжаем.

Сюнь Ли плакала наверное час до самой посадки. Я сел в небольшой грузовик и рядом сидела на пассажирском сидении Майко, которая тоскливо наблюдала, как Сюнь Ли выскочила из Хонды и стала меня обнимать, как будто видит в последний раз. Потом она вернулась и села рядом с Акико. Та включила мотор и машина взлетела на воздух.

— Ты думаешь нам тоже надо заводить мотор? — спросила Майко.

— Не будем испытывать судьбу.  Ты сейчас куда?

— В JFK и в Японию, пока пограничный контроль не получил мои данные. 

     Я достал сумку и отдал ей половину денег, которые мы с Акико приготовили для покупки дома.

— Лети в Италию, поедешь в Римини, там в погребке Stradone скажешь хозяйке, что тебе нужна Сара и скажешь, что есть сообщение от Альвареса. Расскажешь Саре коротко, что случилось, она тебе поможет устроиться официанткой в надёжном месте. В Японии тебя найдут и быстро. 

Мы вышли из грузовика и каждый пошёл в свою сторону.  До Базилики Матери Неустанной Помощи всего 20 улиц и я пошёл пешком, зная, что это мой последний день в моём районе, где я прожил 20 лет. Я не плакал, у меня не было слёз. Я вошёл в Базилику и припал к иконе Марии. Тут мои слёзы потекли. Бедна Сюнь Ли, только нашла отзыв на свои чувства, как бог её прибрал руками Якудза. Кому мстить? Можно спалить сервис центр Хонда, а что это даст? Ничего, кроме смерти незнакомых людей. Нет, нет я не террорист. Надо пойти к своему куратору и попросить отдых. Я не только устал, я измотан морально, единственное, что меня держит, так это дешёвый крестик, купленный много лет назад в Чайна Тауне, который в двух блоках от Базилики. Подошёл пастор: