Я не вернулся через неделю, ни через две недели. На лечение ушло три месяца. Я зашёл с палочкой, сильно исхудавший и с потухшими глазами. Я должен был зайти к моим друзьям и сказать, что я жив. Посетителей было много, но все сотрудники ресторана ко мне подошли и поздоровались поклоном. 

— Мы тебя ждали, мы все тебя ждали, — сказал Киято.

Посетители очень удивились, а когда Сюнь Ли выскочила и прижалась, то захлопали в ладоши. Мне это было приятно. Киято отпустил Сюнь Ли до завтра и сказал проводить меня домой, так как я с трудом передвигался. Заодно дали три пакета с едой. Ха, ха и денег не взяли. Кана их растерзает за убытки. Дома Сюнь Ли осмотрела рану, было прострелено лёгкое, прострелено навылет и воспаление ещё не закончилось. Она попросила денег и пошла в китайскую аптеку на 5-й авеню за лекарствами. Потом промывала рану, делала настой из какой-то вонючей травы и заставляла меня его пить.

Через месяц девочка меня поставила на ноги. Каждый день она ходила на работу, а после шла ко мне. Но лёгкий кашель у меня остался на всё жизнь. Однажды Джим, смотритель дома, встретил меня в коридоре и спросил:

— Может Сюнь Ли внести в список жильцов?

— Внеси.

       Жизнь людей моей профессии всегда приносит несчастье членам семьи. Они выступают в виде “щепок”, когда лес рубят. Настало время и Сюнь Ли. Она пришла домой заплаканная и избитая. Лицо было опухшее и в синяках.