Пастор дотронулся.

— Удостоверились, что я материальный?

— Да.

— Теперь опять дотроньтесь.

Рука пастора прошла сквозь место до которого он минуту назад касался. 

— Так будет и с полицейскими. Меня можно убить в этом времени, а я возникну за три дня до убийства и снова приду, даже будучи похоронен. А могу прийти к Марии и через три недели и все меня будут видеть в полном здравии.

— А если вас убьют на улице, а не у иконы?

— Тогда я умру.

— И больше не придёте?

— Не приду, я буду у Марии. 

— Значит Базилика стоит на святом месте?

— Можно и так сказать.

— А если я вас закрою своим телом от иконы?

— Не знаю, попробуйте.

Пастор встал между мной и иконой, потом взял меня за руку и засмеялся. 

— Зря смеётесь, вы стали проницаемы. 

Я провёл руку через его грудь. Пастору стало плохо.

— Вам теперь никто не поможет. Вы мертвы для людей. 

     Я повернулся и ушёл, а пастор долго стоял и на глазах у всех стал медленно исчезать, превращаясь в воздух. Невидимый пастор нагнал меня на улице и спросил:

— А как мне вернуться?

— Помолитесь Марии. Можете попросить вернуть вас в детство к Милли. Может у вас и по другому жизнь сложится. Это же здорово, прожить две жизни не умирая.

— Нет, у меня через два часа проповедь, мне нужно вернуться в своё время и в своё тело.

— Пошли обратно, успеем.

    Мы пришли, народ уже стал собираться. Мы подошли к иконе и поклонились и я сказал: